«Уважаемый мистер Чэпмен!
Рад сообщить вам, что пришли результаты тестов на ВИЧ, и они отрицательные. Ваше беспокойство о том, не принесете ли вы вреда миссМердок или ее будущему ребенку в случае, если вступите с ней в интимный контакт, оказалось безосновательным.
Высылаю вам сведения о Ламазовских курсах, о которых вы спрашивали. Если вам понадобятся мои услуги, рад буду их оказать.
С уважением, Патрик Сидни, доктор медицины».
Сначала Холли никак не могла понять, зачем Нил проходил тесты, но потом до нее дошло. Он может дарить ей подарки всю жизнь, но ни один из них не будет ей так дорог. Она пошла к дому, искать его. Он оказался в душе.
Она хотела было постучать в дверь, сказать, что пришла домой и прочитала это письмо. Что любит его безумно, но тут вдруг поняла, что есть еще один способ показать ему, что именно она чувствует.
Не задумываясь о том, нормально ли она себя ведет, Холли сбросила с себя одежду.
Коул заметил мелькнувшую за стенкой душевой кабины тень, вышел из-под душа, открыл дверь и увидел Холли. Полотенце было обернуто вокруг ее тела, руки и ноги голые. Его словно жаром окатило, и он тихо застонал.
– Ты хоть представляешь, что ты сейчас со мной делаешь?
– Нет.
Он взглянул в зеркало. На спине у нее полотенце расходится, и под ним ничего нет.
– Что это значит, Холли?
– Я случайно распечатала письмо, адресованное тебе.
– Какое это...
– От доктора Сидни.
– О! – только и выдохнул он.
– Он сообщает, что пришли результаты тестов.
– Я просто подумал...
– Не надо ничего объяснять. Коул распахнул дверь пошире.
– Ты уверена? Она кивнула.
Его палец коснулся ложбинки между грудей. Он легонько потянул полотенце на себя, и оно с тихим шелестом упало на пол. Несколько долгих секунд он смотрел на нее, сгорая от желания.
– Ты войдешь или мне выйти?
Его взгляд сказал Холли все, что ей хотелось знать. Она была для него красавицей. Расплывшаяся талия ее не портила, как не портила родинка на груди. Она шагнула под теплый душ, в его объятия.
Вода накрыла их, как плащом. Коул наклонил голову, встретился губами с ее полуоткрытым ртом. Поцелуй был как взрыв, пронзивший все его тело.
– Мне надо тебе кое-что сказать, – начал было он и замолчал. Всего несколько недель назад он рассуждал о том, что то, что возникло между ними, должно окрепнуть. Не вызовет ли у нее подозрение признание, сделанное при таких чрезвычайных обстоятельствах? Он подумал, не стоит ли сказать это попозже, а потом решил, что слишком долго руководствовался разумом.
– Я люблю тебя, Холли! Она взглянула на него.
– Я знаю. – Она улыбнулась. – Кажется, и я тебя люблю.
Он чуть-чуть отодвинулся.
– Кажется?
– Ну хорошо. Я знаю, что я тебя люблю.
– И что мы будем с этим делать? – Он хотел, чтобы именно она сказала, что они созданы друг для друга.
– Сейчас или потом? – спросила она, и в ее глазах блеснули задорные искорки.
Она нарочно ушла от ответа, но это было неважно. Довольно и того, что она рядом с ним. Напряжение ушло, его будто смыло водой. Коул шагнул к ней, ощутил ее тело близко-близко. Руки его скользнули по ее спине. Он вжался в нее, в мягкость ее живота.
Она застонала и обняла его, изнывая от желания.
– Даже если то, что я чувствую, это всего лишь игра гормонов, я хочу, чтобы так было всегда.
Коул радостно засмеялся. Этот миг, когда он стоял в крохотной душевой кабинке в городе Мэривилл, штат Теннесси, и держал в объятиях женщину, которую любил больше всего на свете, был для него самым прекрасным в жизни.
Холли коснулась ладонью его щеки.
– О чем ты думаешь?
– О том, как сильно тебя люблю.
Она дотронулась до шрама на виске, а потом до другого – над бровью.
– Лучше б там вместо тебя оказалась я.
Он взял ее руку, поцеловал в ладонь.
– Лучше там никому не оказываться. Она смотрела ему прямо в глаза.
– Потрогай меня, – шепнула она.
Руки его скользнули по ее телу, лаская изгиб шеи, покатое плечо, ямку чуть ниже поясницы. Он был нежен и внимателен, как никогда. Холли попыталась его поторопить, но он отвел ее руки и продолжал ласкать ее – губами и языком, медленно и сладко.
Наконец палец его коснулся заветной расщелины между ее ног. Холли возбужденно задышала, разум покинул ее. Тело уже ей не принадлежало. Она была во власти одного желания, одной страсти. Подстраиваясь под его ритм, она прижималась все сильнее к его руке. Нил наклонился и слизнул капельку воды с ее соска, припав к нему ртом. Холли оперлась спиной о стенку кабинки и впилась руками в плечи Нила. Глаза ее были прикрыты, она жадно ловила ртом воздух. Коул почувствовал, как дрожат ее ноги, и палец его нырнул глубже.
Холли открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Пьянящая, соблазнительная улыбка скользнула по ее губам. Она подалась вперед, коснулась губами его уха, рукой лаская его член, и шепнула:
– Может быть, перейдем в спальню? Коула снова обдало жаром. Этого дня он не забудет никогда!
Свет полной луны залил спальню, накрыл своим серебристым покрывалом двуспальную кровать. Коул, осторожно, чтобы не разбудить Холли, подложил руку под голову. Он не мог отвести от нее глаз.
Ему мучительно хотелось опять до нее дотрагиваться, чувствовать тепло ее губ, шелковистость кожи. Его тело все еще хранило в себе эти ощущения, огонь, пылавший в душе, все еще его согревал.
Когда они, наконец утолив свою страсть, лежали в объятиях друг друга, между ними возникла новая, еще более полная близость. Холли спросила его про шрам на ноге, он ей рассказал об аварии, радуясь тому, что говорит правду. Совсем скоро между ними уже не будет лжи.
Холли заворочалась, перевернулась на бок, спиной к нему. Он обнял ее, положил руку на ее живот, прижал к себе.
Ребенок зашевелился. Коула захлестнула волна счастья.
– В твоей жизни будут и звезды, и закаты, и поездки на океан, – пообещал он ребенку, которого уже воспринимал как своего.
Словно отвечая ему, ребенок снова пошевелился. В этот момент у них произошел какой-то мистический контакт. Коул знал наверняка, что Холли родит девочку. И неважно все остальное: свой, чужой, отец ребенка – он, Коул Вебстер.
– Доброе утро! – сказала Холли. Нил открыл глаза и улыбнулся.
– Ты такая красивая, – сказал он. Она тихо рассмеялась:
– Куда ты задевал свои очки? Сейчас я их принесу.
Он приподнялся на локте, склонился над ней и чмокнул в нос.
– Мне они не нужны.
– Если хочешь, чтобы я тебе поверила, скажи, куда ты метил этот поцелуй.
– Именно туда, куда и получилось, – в подбородок. – Он обнял ее и притянул к себе. На сей раз он целовал ее в рот, и намерения его были совершенно очевидны.
Холли придвинулась к нему. Невероятно, но достаточно было одного-единственного поцелуя, и она уже была готова. Каким-то чудом, занимаясь с ней любовью, он убедил ее в том, что она самая сексуальная в мире женщина, и она теперь упивалась этим знанием. Она не испытывала с ним ни малейшего стеснения. Ей не нужно было прятать себя, притворяться, чтобы доставить ему удовольствие.
Она нравится ему такой, какая она есть. Сердце ее замерло на мгновение. Нет! Он любит ее такой, какая она есть! Она знала это наверняка. Прошлой ночью он повторял это снова и снова, пока она наконец не поверила.
Нил поцеловал ямочку у нее за ухом. Холли повернула голову и вздохнула.
– Если будем продолжать в том же духе, то опоздаем на работу, – сказала она, изо всех сил стараясь говорить убедительно.
Он отодвинулся, внимательно на нее посмотрел и усмехнулся:
– Я сказал Арнольду, чтобы раньше полудня он нас сегодня не ждал.