«Этот круг соучастия — следующий этап», — заметил Т. Джордж.
«Да, я думаю, так. Вы переходите от эгоцентрических чувств к социоцентрическим чувствам — от Я к Мы, — когда сообщаете о своих чувствах другим в диалоге, направленном на взаимное понимание, участие и заботу. Это справедливо как для мужчин, так и для женщин. Кольберг назвал это переходом от ориентированности на себя к взаимности, а Джиллиген называет это переходом от «эгоистической стадии» к «стадии заботы». Теперь ваши чувства распространяются на круг соучастия, заботы и взаимопонимания. Вас по меньшей мере так же интересуют чувства других, как и собственные чувства. Ваш мир расширился с самого себя на группу».
«А какая стадия идет после группы?» — спросила Кейт.
«Все группы», — сказал Т. Джордж.
«Да, мироцентрическая. Вы переходите от эгоцентризма к социоцентризму и к мироцентризму, от «себя» к «нам» и ко «всем нам». Вас заботит не только ваше племя, ваша группа, ваш народ, а все группы, все люди, повсюду, независимо от расы, пола или вероисповедания. И это не абстракция, вы это чувствуете».
«Я точно знаю это чувство, — сказала Кейт, — оно порой приходит, когда я занимаюсь центрирующей молитвой. Это вроде обета бодхисаттвы».
«Да, и я думаю, что в действительности это следующая стадия — мироцентрические чувства сменяются подлинно духовными чувствами, поскольку они распространяются на всех чувствующих существ, как таковых. Но самое замечательное состоит в том, что мы можем ощущать глубоко мироцентрическое/духовное чувство вселенской заботы и сострадания. Шопенгауэр говорил, что мы можем испытывать такое чувство, только если все мы в конечном счете Одна Самость, и я думаю, что так оно и есть».
«Но, — заметила Марси, — все это вселенское сострадание теряется, когда ты просто стараешься соприкасаться со своими чувствами, или оставаться в своем теле, или перерабатывать свои эмоции. Это все время происходит в Институте Наропы. Все стараются оставаться со своими чувствами — они называют это «духовным», — и потому никто ничего не трансцендирует».
«Совершенно верно, — согласился я, — но это типично отнюдь не только для Института Наропы. На самом деле фиксация на чувственных или телесных модусах называется «бодизмом», и такой бодизм, по существу, характерен для современного и постсовременного мира. Бодизм — это просто еще одно название флатландии — убеждения, что реальны только принадлежащие к грубому миру чувственные, эмпирические реалии. Бодизм или флатландия в равной мере довлеют как над основным течением культуры, так и над контркультурой. Все мы признаем, что преобладающим мировоззрением большинства является научный материализм. Но взгляните на контркультурные воззрения — экопсихологию, глубинную экологию, телесные терапии, экофеминизм, «паутину жизни», религии Великой Матери, имманентную духовность — у всех них одно общее: окончательной реальностью считается грубый сенсомоторный мир. Иными словами, бодизм — тот же самый бодизм, под которым подписывается массовая культура. Добро пожаловать во флатландию, чисто Низошедший[32] мир современной и постсовременной пустоши».
И Т. Джорджа, и Кейт интересовало, почему это бодизм получил такое распространение. Я предположил, что это было оборотной стороной современности[33]*. В течение тысячелетий на Западе преобладал Восходящий идеал — Бог считался чисто потусторонним, чисто трансцендентным, а его Царствие — «не от мира сего». Но затем, начиная с эпохи Возрождения и достигая кульминации в эпоху Просвещения, этот идеал яростно отвергали до такой степени, что вместе с тоннами грязной воды выплеснули и дитя трансцендентальной истины. В результате современный Запад пришел к чисто Нисходящему мировоззрению — грубому, сенсомоторному, эмпирическому бодизму — иными словами, к флатландии.
И потому теперь, даже когда контркультурные движения заявляют, что опрокидывают или превосходят старую парадигму просвещения, они по большей части остаются прочно увязшими в ней. Они попадаются в сеть чисто Нисходящего мировоззрения, с его последовательным бодизмом, холизмом флатландии и привязанностью к одной только грубой сфере — в точности как в «старой парадигме», которую они так громко осуждают.