Знакомая история. Живопись Жака-Луи Давида была частью раннего подъема модернизма (разум и революция), который яростно порывал с пережитками мифического, аристократического, иерархического рококо прошлого. Каждая следующая растущая верхушка — от неоклассицизма до абстрактного экспрессионизма, — в свою очередь, становилась обычной, общепринятой нормой и была вынуждена смотреть, как ее собственным формам бросает вызов следующий авангард. Даже постмодернизм со своим аперспективным безумием, который первым попытался полностью деконструировать авангард, тесно зависел от него, чтобы ему было что деконструировать; таким образом, как указывает Дональд Куспит в работе «Культ художника-авангардиста», своего рода «неоавангардное» искусство с самого начала неизбежно преследовало постмодернизм.
Мировоззрения сменяли друг друга, как волны, одна за другой, набегающие на берег, и лучшие художники авангарда были великими серферами, скользившими по этим волнам. И теперь, когда волна постмодернизма опадает на берегу его кончины, какие новые волны приближаются? Какие новые мировоззрения поднимаются из океан души, чтобы провозгласить новое восприятие? Где нам следует искать содержание искренних художественных высказываний, которые вытеснят иронию и аперспективное безумие? Можно ли, встав на цыпочки и всматриваясь в туман, разглядеть хотя бы смутные очертания завтрашнего искусства и, значит, завтрашнего мира?
Какие мировоззрения из тех, что у нас есть, могли бы определять очертания завтрашнего изобразительного искусства? Конечно, некоторые его аспекты будут совершенно новыми и оригинальными. Согласно Уайтхеду, «творческое движение к новизне» составляет фундаментальную особенность вселенной. Но из многочисленных психологических и социологических исследований нам также известно, что некоторые основные черты примерно дюжины главных типов мировоззрений, кратко описанных выше, представляют собой потенциальные возможности, которые уже доступны человеческому организму, и вместо того, чтобы каждый раз начинать с нуля, природа обычно переделывает то, что есть, и уже потом добавляет завершающие штрихи новизны.
Нам известны мировоззрения, которые уже испробованы, использованы, выработаны и исчерпаны: архаическое, магическое, мифическое, ментально-рациональное (современное) и экзистенциально-аперспективное (постсовременное). Разумеется, постмодернизм, прежде чем окончательно уйти на покой, будет продолжать оказывать значительное влияние в будущие десятилетия. Просто произведения искусства, как канарейки в шахте культуры, умирают в настораживающем количестве, когда удушливый запах разлагающегося постмодернизма начинает распространяться по этому штреку. Поэтому мир искусства быстрее, чем более выносливая массовая ментальность, ищет новые горизонты; и таким образом, как мы отмечали ранее, тупик сегодняшнего искусства в действительности знаменует будущую завершающую фазу постсовременного мировоззрения в целом. Итак, какие же иные горизонты доступны нам прямо сейчас?
Их по меньшей мере три. Мы уже перечисляли их — тонкое, каузальное и недвойственное. Феноменология мировоззрений (которая исследует и описывает контуры доступных мировоззрений) определяет их, как надрационалъные и надличностные, и противопоставляет их более ранним мировоззрениям, некоторые из которых являются дорациональными или доличностными (архаическое, магическое и мифическое), а другие — рациональными или личностными (ментальное и экзистенциальное). Это дает людям в качестве потенциальных возможностей их собственных организмов спектр доступных мировоззрений, простирающийся от дорационального к рациональному и надрациональному, от доличностного к личностному и надличностному, от подсознания к самосознанию и сверхсознанию. Если предположить, что мы исчерпали оглушающий риторический регресс саморефлексивности, то у нас остаются только два пути: назад к подсознанию или вперед к сверхсознанию — назад к дорациональному или вовне, к сверхрациональному.
Это различие очень важно, поскольку надрациональные, надличностные мировоззрения представляют собой то, что можно было бы назвать «духовным», и в то же время они имеют малое отношение к традиционным религиозным мировоззрениям магической и мифической областей. Надрациональные сферы никак не связаны с внешними богами и богинями и целиком относятся к внутреннему осознанию, проникающему в глубины психики. Они не имеют никакого отношения к просительной молитве и ритуалу и непосредственно связаны с расширением и прояснением осознания. Взамен догмы и веры они предлагают очищение восприятия; взамен вечной жизни для эго — полное превосхождение эго.