Я люблю Сан-Франциско. Я бы жил здесь, если бы мог себе это позволить и если бы дом в Боулдере не был великолепным местом для того, чтобы много работать. Я собираюсь провести несколько дней, бродя по городу, прежде чем мне придется отправиться назад, к упорной тяжелой работе над исследованиями для второго тома.
Сейчас здесь мой давний друг Митч Кэйпор; он остановился напротив, в «Кэмптон-Плейсе», но уехал на несколько дней заниматься медитацией в уединении. Вчера, когда он уезжал, я попросил его ненадолго зайти к Френсис и Роджеру, чтобы я мог их познакомить. Эта пара — Френсис и Роджер — уже в течение более чем двух десятилетий, по существу, всю мою взрослую жизнь, играет для меня совершенно особую роль. Я до сих пор отчасти воспринимаю нашу дружбу как тройственный союз. Без них моя жизнь была бы намного беднее; у нас были общие наибольшие взлеты и падения и большинство всего, что происходило в промежутках между ними. На мой взгляд, они почти во всем могут служить образцом человеческих существ — неравнодушные, энергичные, умные. Оба написали по нескольку превосходных книг, и я видел, как они посвящают бесчисленные часы тому, что можно назвать только бескорыстным служением. Они очень смущаются, когда я говорю такие вещи, но это так.
Мы с Митчеллом познакомились в Линкольне. Он прочитал «Спектр сознания» и пару раз зашел ко мне поговорить. Он мне сразу понравился — у Митча очень язвительный ум, но это не отталкивает; в нем есть что-то, сразу вызывающее симпатию. Он тогда был другом — и учителем медитации — Джека Криттендена. Мы с Джеком были в процессе организации журнала «Ревижн», и это, в конце концов, привело меня в Бостон, где жили и Джек, и Митч. Тем временем Митч вернулся в аспирантуру для получения степени в области деловой администрации в Массачусетском институте технологии, затем основал фирму программного обеспечения «Лотос» — по тем временам самую успешную. В конце концов, он продал «Лотос» за много миллионов, стал сооснователем «Электроник фронтир фаундейшн» и создал «Кэйпор энтерпрайзес». Всегда приятно знакомить друзей, так что Митч, Френсис с Роджером и я провели вместе вторую половину дня, беседуя о том и о сем.
Среда, 19 марта — Сан-Франциско
В это утро я взял напрокат машину и поехал в Мюир-Бич, к дому Сэма Кина, где мы с Трейей впервые поселились вместе после свадьбы (мы сняли у него дом; сегодня там никто не живет). Я час или, быть может, два сидел на крыльце. Это по-прежнему со мной. Она еще здесь. Печаль осязаема, как часть туманной атмосферы над пляжем, затрудняющей дыхание.
Примерно две недели после ее смерти я пребывал в том же состоянии красоты и благодати, в котором она ушла. Было только сияющее осознание без субъекта или объекта, но все возникало точно так, как должно, прекрасно. Я уверен, мы тогда были вместе. И затем, как это обычно бывает, вернулось самозамыкание, и я снова, по большей части, был Кеном.
Я смотрел поверх пляжа; сцены нашей совместной жизни возникали из облаков и проплывали передо мной. Я всегда много думаю о нашей с Трейей жизни вместе в этом доме. У нас было несколько месяцев до того, как рак нанес свой удар; это была единственная свободная от рака зона во всей нашей совместной жизни. Так что именно здесь я видел ее целиком и полностью, поразительно прекрасную — сияние, проникавшее до самых глубин и захватывавшее душу, говорившее слишком нежные слова, чтобы их повторять. Именно здесь мы танцевали и плакали, занимались любовью и смеялись, держались друг за друга, словно за саму жизнь. И именно здесь эти ужасные слова — «У Терри рак» — были впервые сказаны по телефону мне, семье и друзьям в ту первую страшную, отвратительную ночь.
Но я больше не думаю о ней так много, поскольку она часть того, что думает. Она течет в моей крови и бьется в моем сердце; она — часть меня, всегда, так что мне не нужно зрительно представлять ее, чтобы вспомнить. Она по эту сторону моей кожи, но по ту, не вдали от меня. Мы с Трейей вместе росли и вместе умирали. Мы всегда были двумя сторонами одного и того же человека. И я думаю, так будет всегда.
Четверг, 20 марта — Сан-Франциско — Боулдер
Пишу на самолете, по пути обратно в Боулдер. Прошлый вечер обедал с Майклом Мёрфи и Сильвией. Мы говорили о центрах Интегральной Преобразующей Практики, которые организовали Майкл и Джордж [Леонард]. Майкл договорился о сотрудничестве со Стенфордским центром исследований в области профилактической медицины, который будет помогать документировать ход и эффективность интегральной подготовки. Я полагаю, что это поистине важная работа, пионерская работа, и она поможет определить совершенно новый подход к психологической и духовной трансформации, который будет включать в себя все лучшее из древней мудрости и современного научного знания. Неудивительно, что Мёрфи снова на передовом рубеже.