(Миф — это история, которую те, кто в нее верит, как правило, всегда считают буквально и конкретно истинной: Моисей действительно заставил расступиться Красное море, Иисус действительно был рожден девственницей и т.д. С другой стороны, когда миф сознательно используют аллегорическим, символическим или толковательным образом, он действительно апеллирует к более высоким когнитивным способностям — от рациональных до зрительно-логических — и в этом модусе иногда допускает проблески надличностного. Если не оговорено специально, говоря о мифе, я имею в виду конкретно-буквальные мифы, которые, как правило, носят дорациональный характер.)
Некогда реальной угрозой для подлинно духовных исследований были редукционисты, однако движения «нового века» породили еще большую угрозу — редукционизм наоборот. Приверженцы этой идеологии, с самыми добрыми и благородными намерениями, тем не менее берут некоторые совершенно инфантильные, детские, эгоцентрические состояния и только из-за того, что они являются «нерациональными», провозглашают их «священными» или «духовными», и вот это действительно становится проблемой.
Реальное развитие идет от дорационального к рациональному и надрациональному; от подсознательного к самосознательному и сверхсознательному; от доконвенционального к конвенциональному и постконвенциональному; от доличностного к личностному и надличностному; от «ид» к эго и к Богу. Но в результате путаницы, обусловленной до/над заблуждением, «до» зачастую возвеличивают до «над», и нарциссическое погружение занимает место трудного процесса подлинного роста и преобразования.
Увы, мне представляется, что большая часть «духовного возрождения», якобы охватившего эту страну, в действительности представляет собой дорациональную регрессию, а не надрациональный рост. Это вызывает глубокую тревогу. Дорациональное отреагирование путают с надрациональным осознанием; дословесные чувства и побуждения возвеличивают до невыразимого прозрения; аморальное своеволие эго смешивают с надморальной Самостью; доконвенциональную природу возвышают до постконвенционального Духа; дорациональное «ид» ошибочно принимают за надрационального Бога.
Объемы выпуска и продаж «духовной» литературы достигают астрономических величин. Но я боюсь, что представление, будто мы вступаем в эпоху подлинно «интегральной культуры» или «духовного обновления», несколько сомнительно. По оценке Уильяма Ирвина Томпсона, около 80% этого «духовного» ренессанса носит дорациональный и менее 20% — надрациональный характер. Я склонен с ним согласиться, но в действительности дело обстоит намного хуже. Мой собственный анализ показывает, что подлинно надрационального уровня достигло менее 1% населения[18]. Исследователи сходятся в том, что количество тех, кто достиг наивысших стадий личностного развития, составляет менее 5%, — представьте себе, насколько меньше людей идут еще дальше, в области надличностного развития!
В любом случае это кошмар маркетинга, и именно о нем мы говорили с Джорджем и Кейт. Если подавляющее большинство потребителей «духовного рынка» привлекают дорациональная магия и миф, как добраться до небольшой группы тех, кого интересует подлинная, утомительная и требовательная надрациональная духовная практика? Это очень трудно, поскольку обе части рынка считаются «духовными», но в действительности обе группы потребителей не слишком ладят друг с другом — одна заинтересована главным образом в трансляции, другая — главным образом в трансформации, и они, как правило, неодобрительно относятся друг к другу, а потому, как соединить их в одном журнале, не вызвав отчуждения тех и других? Более того, значительная часть тех, кто увлечен дорациональными поисками, искренне желают открыть для себя подлинные надличностные, надрациональные состояния, и потому очень важно дать место всем. Т. Джордж глубоко чувствует эту проблему, что очень хорошо, поскольку должно изменить ситуацию на существующем рынке «духовности».