— Мы любим друг друга, — робко попытался оправдаться Дмитрий.
— Ну и любите, кто против?! Рано вам еще, неужели трудно понять?
— Мы поженимся…
— Вас не зарегистрируют, зелены!
— Без регистрации будем жить как муж и жена…
— Какой ты муж, семьянин? Сколько тебе? Армия впереди, войне конца не видно. Когда ты вернешься в Луговое, никто не знает. Ты подумал, как Тане одной доведется жить, да если ребенка народите? Ни о чем не думаешь! Ты губишь всю ее жизнь, губишь. А уж о ее матери вообще страшно подумать. Если слух дойдет до нее…
— Мы любим друг друга, — повторил Даргин.
Федор Васильевич безнадежно развел руками.
— Умнее всех, опытнее всех… Оставь Таню в покое! Люби, но не трогай!
— Теперь не трону… Уеду нынче, а она останется…
— Вот и хорошо! Но чтобы и на будущее намотал себе на ус…
Разговор зашел в тупик. Уласов поостыл немного, почувствовал, что не одержал верх над Дмитрием; тот не заверил, что отстанет от Тани. «Уеду»… Не в этом дело! Разве не будет возвращения?
От волнения, от постоянно ощущаемого нездоровья Федор Васильевич обессилел. Он опустился на траву сбоку тропинки, холодный пот выступил на лице.
— Вам плохо? — заволновался Дмитрий и раскинул одеяло. — Федор Васильевич, полежите.
Тот облизал спекшиеся губы.
— Из-за тебя, негодяй…
«Ругается, — не сводил Дмитрий глаз со своего учителя. — Значит, скоро встанет». Убедившись, что Федору Васильевичу действительно стало лучше, сел рядом с ним.
— Почему вы так разнервничались? Поверьте, я не говорил этого Татьяне, а вам скажу. Ничего на свете без нее для меня нет. Вот сейчас: трава вокруг, кузнецы стрекочут, это мне интересно. А почему интересно? Потому что на свете рядом со мной — Татьяна. Почему это так?..
Дрогнуло сердце Федора Васильевича. Он приподнялся на локте, пристально посмотрел на Дмитрия потеплевшими глазами.
— Татьяну не обижай, это не забава.
— Честное слово, Федор Васильевич, не знаю, как все получилось… Я не думал, а вот так…
Вскоре подъехали грузовики, длинная цепь зеленых машин вытянулась до железнодорожной линии. С их появлением преобразилась пустынная степь, окружавшая стоянку вагонов. Стали заметными низкорослые кусты перекати-поля, смятые тяжелыми колесами, заросшие пыреем борозды прошлогодней пашни.
— Первые машины — для инструментов! — приказал Карунный. — Приступили!
Ломы, домкраты, путевые молотки на длинных ручках, лопаты, ключи, топоры — все зазвенело, загремело в кузовах автомобилей. Солдаты-шоферы стояли на подножках кабин и указывали, как равномернее распределить груз. Они часто спрыгивали и, наклоняясь, смотрели на просадку рессор.
После инструментов грузили палатки, личные вещи, запас продуктов, дрова, наколотые специально для перевозки к месту назначения. Дрова могут не потребоваться — Карунного заверили, что рабочим будут привозить готовые обеды, но он решил взять, потому что «запас карман не трет».
Потом побригадно рассаживались рабочие. Бородулин пересчитал своих людей в двух машинах: одного нет!
— Фу-ты, дьявольщина какая! — выругался он. — Садись, хватит смотреть!
Дмитрий глядел на Таню. Вместе с работницами кухни она стояла недалеко от машин и молчаливо прощалась широко открытыми сухими глазами. Он знал, как только машины тронутся, не выдержит Таня, заревет, и не хотел этого. Еще у насыпи он просил не плакать, она обещала.
Дмитрий махнул рукой и полез в кузов.
— Поехали! — раздался голос Карунного.
Натужно загудели моторы, колонна машин тронулась. Таня, закрыв лицо платком, бросилась в свой вагон.
С наступлением рассвета бригадиры четко указали каждому рабочему его место на трассе. Карунный прошел весь участок трассы, закрепленный за железнодорожными строителями; все, как говорится, за глаза были обеспечены фронтом работы. Военная походная кухня еще не прибыла, но ждать завтрак не собирались, люди сразу же приступили к делу. Пока начальник участка присматривался то к одной бригаде, то к другой, обозначилась прямая канавка, протянувшаяся точно по направлению колышков, установленных геодезистами. Здесь, судя по профилю дороги, существующей пока на бумаге, будет выемка. Проектировщики верно определили трассу: тут по сравнению с окружающей местностью меньше земляных работ.