Карунный вернулся в штабную палатку, разложил на коленях чертеж. Жаль, что черновики довоенной поры не были обработаны до конца. Подспорье большое, но все же геодезистам придется поломать голову, прежде чем станет ясной трасса от начала до конца со всеми кривыми и прямыми участками, со всеми мостами, переездами, трубами в теле насыпи для пропуска воды, с боковыми ответвлениями путей на будущих разъездах и станциях.
Он так углубился в изучение чертежа, что не заметил человека, вошедшего в палатку. Лишь когда начал складывать ленту бумаги, поднял голову: перед ним стоял улыбающийся Павловский.
— Здравствуйте, Семен Николаевич!
Тот встал, пожал руку.
— Не ожидал… Какими судьбами?
— В ваше распоряжение! Вот, документ привез. Так и написано — в распоряжение товарища Карунного. Подписал сам товарищ Гудков.
Павловский суетливо обшарил карманы своего легкого светлого пиджака, вынул вчетверо сложенный бумажный лист. Карунный прочитал. Действительно, подписал Петр Афиногенович Гудков. Но в каком качестве использовать Павловского?
— Чем это вызвано? — Карунный потряс бумагой.
— Очень просто: приказ сверху. Многих специалистов направили сюда. Как стало известно о срочном строительстве дороги, так и направили. Меня — к вам. Недовольны?
— Ну… почему же… Будем работать…
Карунный положил бумагу в папку с документами, постоял, раздумывая, что делать с прибывшим помощником.
— Погуляйте пока… Я схожу в бригады, сверю. — Он постучал пальцем по сложенному гармошкой чертежу. — Потом определимся, что и как. — И ушел.
У палатки на врытых в землю столбах был приколочен широкий фанерный лист — доска объявлений. Павловский поставил рядом с собой чемоданчик, посмотрел на вывешенные условия соревнования. Строители-железнодорожники указывали короткие сроки выполнения всего объема земляных работ и полной подготовки земляного полотна для укладки верхнего строения пути. Воины-железнодорожники назвали свои сжатые сроки укладки шпал и рельсов, балластировки, рихтовки… От имени гражданских строителей условия подписал Карунный, от имени военных — Пилорено.
«Вот и встретились!» Павловскому неловко стало оттого, что здесь сошлись люди, которые зимой решали судьбу моста в Раздельной. Он понимал, что и на старом месте кому-то надо было оставаться, и все же воспоминание (как просил Гудкова, чтобы оставил именно его, Павловского!) отяготило настроение. Будто приехал гастролер к людям, не нуждающимся в его услугах. При встрече с Пилорено, с бригадиром Бородулиным, с другими знакомыми не стоит говорить, насколько спокойней стало в Раздельной. Фронт откатился. Расписывать трудности эксплуатационной работы нет смысла. Здесь разве легче?
Карунный вернулся часа через два. Тяжелые солдатские ботинки были в пыли, к брюкам прицепились зеленоватые иголки полевых колючек, в руке — смятая форменная фуражка железнодорожника с мокрым от пота околышем. Он сел в палатке на табуретку, вытянул ноги. Следом вошел Павловский. Хотя рядом с ним был свободный стул, он не садился, и это заметил Карунный.
— Садитесь, чего выжидаете?
Тот сел, открыл чемоданчик, словно хотел достать что-то, но не нашел и закрыл его.
— Семен Николаевич, вы еще не завтракали?
— Поел в бригаде. Кухня приезжала. А вы?
Павловский поморщился.
— Семен Николаевич, почему стали на «вы»? Когда-то по-иному звали.
— Помню… Дело не в этом. Какую работу подобрать? Здесь невпроворот всего.
— Семен Николаевич, работа не волк… Давайте вместе позавтракаем, я кое-что привез. Хотите покажу?
— Картинки, что ли, показывать…
— У меня не только еда… Еще кое-что прихватил! — весело сообщил Павловский.
Но это не обрадовало Карунного. Он взял папку с документами, начал читать.
— Сейчас у меня нет времени заниматься этим, — сказал он и выругался в душе. «Сразу надо отрезать, тогда не станет больше приставать. Мямля!»
— Буду ждать… Вы скажете, когда удобнее?
— Вряд ли…
Павловский поставил чемоданчик в темный угол палатки — так он мало заметен и не будет привлекать внимание посторонних.
Вышел из палатки и сразу решил: как только закончится планерка после работы, станут известны итоги дня и определены задачи на завтра, тогда он и скажет: «Пора, Семен Николаевич!» Опять подошел к доске объявлений, увидел ярко написанные условия соревнования. «Люди работают. Неловко, если кто-то из рабочих или бригадиров увидит меня прохлаждающимся». Павловский вернулся к палатке, из тугой связки, лежавшей рядом с кучей инструментов, выдернул лопату.