— На две недели раньше? — удивился Федор Васильевич.
— Да, на две недели! Вот я и пришел просить, чтобы вы поддержали пристенскую колонну. Люди нашего района вдоволь нахлебались житухи под гитлеровцами, внукам и правнукам расскажут, что это такое. Они готовы сделать все, на что способны, лишь бы скорее прогнать фашистов. Поддержите нас!
Зашевелились, загудели рабочие.
— А мы что, иль деревянные, иль не понимаем? — выступил из толпы Захаров. — Они как хотят, мои товарищи, а я свое сделаю. Я и так сутулый, а еще добавлю, согнусь в три погибели, зубами вгрызусь в землю, лишь бы поскорее с этой дорогой… — Он отыскал глазами стоявшего неподалеку Карунного. — Слышь, Семен Николаич, не пойду я к этому… палки таскать, ну его козе под хвост, буду рядом со всеми мужиками. Вот увидишь, как начну работать. А туда… не посылай больше, не хочу туда.
— Позвольте! — возбужденно выкрикнул Павловский. — Семен Николаевич, не принимайте его слова во внимание… А я с кем останусь, вы об этом подумали, товарищ Захаров?
— Думай сам, ну тебя к черту, — отмахнулся Захаров.
Обсуждение было коротким. Все рабочие строительно-восстановительного участка без оговорок признали предложение пристенцев посильным. Районной колонне и железнодорожным строителям можно до первого августа управиться со своим объемом работ, а почему бы остальным коллективам на трассе не сделать то же самое? Громов заверил: он от имени своих работниц обратится еще к нескольким районным колоннам; поддержит — тогда прямая дорога в обком партии, чтобы официально узаконили новый срок окончания строительства дороги. Его провожали с добрыми напутствиями.
Без команды рабочие быстро начали расходиться по своим местам. Павловский вынес из палатки нивелир и поставил перед Карунным.
— Что прикажете, Семен Николаевич?
От Карунного не успел отойти Федор Васильевич, он многозначительно посоветовал:
— Наведите трубу и пересчитайте сусликов в степи.
— Обойдусь без зубоскалов! Что делать мне одному, Семен Николаевич?
— Неужели не найдется лопаты?
— Найдется… А кто выполнит ваше распоряжение насчет отметок?
— Выполнят. Придут изыскатели с проектировщиками и все выполнят.
— Интересно! Я начал работу на своем участке, немало сделал, а им останутся сливки…
— Эх вы, сливки… Отправляйтесь к нашим вагонам. Там одни женщины. Если уговорите двух человек поработать с вами, пожалуйста; не уговорите — значит, вернетесь к лопате.
— Странно выражаетесь, Семен Николаевич… Уговорите… Не на гулянье буду приглашать. Прикажите — и все! Бумажку мне… И они не отвертятся.
— А я им уже приказал, они заняты. Изменять свой приказ не стану.
— Семен Николаевич, но без вашего нового для них письменного приказа, это, извините, идти на явный отказ с их стороны.
— Ну, тогда не ходите.
— Как же не ходить?.. Люди нужны мне…
— Тогда идите.
— На чем идти-то?! Не ближний свет, машина нужна…
Терпение Карунного иссякало.
— Возьмите мою, легковую, черного цвета, — сквозь зубы ответил он.
— Извините, но ее нет у вас…
— А если знаете, то какого черта лезете?.. Где я вам достану? На самолете, на попутных машинах, на рогах у дьявола, на чем хотите, на том и передвигайтесь… А еще лучше — в выемку, с лопатой!
— Я вас понял, Семен Николаевич, я отправился. Все будет в порядке, Семен Николаевич! — Павловский пятился и уверял, что все сделает, а что именно — он и сам не знал.