О’Сана, прожившая много, очень много лет, полинявшая последним хитином из сочно-зеленого в блекло-сероватый цвет, прошедшая по семи краям, последним из которых стала Долина и цветущие в ее центре Сады, лучше других понимала, каково сейчас Герде, единственный подходящий целый которой неизбежно постарел. Наблюдая за половинной, которая уже оплакала свой уходящий в прошлое союз, чуткая старушка неторопливо думала, как ей помочь.
- Погоди-ка немного, - задумчиво и негромко прожужжала она, поворачиваясь в шерстяному пузатому шкафу, стоящему в этом доме от прошлой хозяйки: Пушистой, память о которой О’Сана трепетно хранила, потому что Пушистая была лучшей из ее подруг. - Где-то тут были древние писания с ответами на все вопросы... сейчас, я поищу...
В шкафу действительно лежали шелестящие манускрипты с яркими картинками, хоть и поблекшими за бездну лет. Древние писания, содержащие мудрость, или просто предметы древнего обихода встречались повсюду, во всех краях. В большинстве своем они были ужасно хрупки, и осторожная О’Сана прибегала к их помощи крайне редко, чтобы они не рассыпались в пыль.
Герда вытерла слезы, и с трепетом ожидала, уняв свою дрожь. О’Сана долго выискивала что-то в разрозненных глянцевых листках, перебирая их с величайшим прилежанием.
- Жгучая страсть голливуда, тест на беременность, диета, как остаться в лучшей форме, - бормотала старушка, - бассейн в ванной, любовь на расстоянии, три совета домашней хозяйке, рецепты, стресс, потеря любимого... Ну. Вот.
И надолго замолчала, спустив на нос толстые линзы очков.
- Ну хорошо, дорогая, - наконец сказала она, отстраняя руку с заветным листочком и поднимая глаза, теперь полные воодушевлением. - Очевидно, на этот раз Джимболо совсем ничего не смог с тобой сделать. Он действительно уже стар... Ну и что ж? Ты знаешь это, теперь ты в этом уверена - так прими это, и посмотри вперед! Очередной период в твоей жизни теперь закончился. Он был хорош, потому что ничего не надо было искать, и потому что Джимболо весьма галантный целый, который был с тобой осторожен и добр. Но если наступает новое время, ты, вместо того, чтобы оглядываться на старое, и заново переживать утрату, смело иди своим путем, не сомневаясь в будущих победах и будучи уверенной в себе! Смотри вперед с оптимизмом.
- О! - услышав все это, воскликнула Герда с несчастным видом, позволив себе выразить переполняющие ее горе и боязнь. - Но, Сана! Это так сложно! Когда я вспоминаю, каково было сблизиться с Джимболо!.. - у нее не хватило слов. В памяти разом ожила сумятица картинок и состояний: все трудности, непонимания и разочарования, от неудобной скачущей походки или блох, до ужасной боли, которую поначалу он ей причинял. И еще хуже - его резкое гуканье и многочасовое молчание, его привычка вычесывать ей волосы ногтями, и сильно бить рукой по ягодицам...
- Начинать все сначала! - почти простонала Герда. - Даже если случится чудо, и я встречу кого-то, кто будет подходить, он окажется совершенно новый, не такой, как Джимболо, Тьяльви или как Вирран... А после всех усилий, мы все равно останемся такими непохожими, такими разными. Никогда не будет правильно! - она опустила руки и внезапно заплакала, не в силах с собой совладать.
О’Сана, встретившая такой отпор древней мудрости, не была удивлена. Глаза ее гроздяными огоньками улыбались из-за граненого стекла. Аккуратно сложив тонкие, рвущиеся листочки в пузатый нижний ящик, плавно задвинув его, хозяйка цветов протянула гибкую руку и погладила Герду по растрепанной голове, как делала с самого гердиного детства сотни раз.
- О, моя милая, - ласково сказала она, незаметно отправив жвальцам пару наскоро состряпанных бутербродов, и запив кружкой полуоствышего чая, - сколько всего нам приходится перенести, чтобы добиться тени того счастья, которое было бы в идеальном мире...
- Где никто, - всхлипнув, подхватила Герда, - не является одиноким... все живут в дружбе и спокойствии... и у каждого есть своя пара.
- В детстве, - прикрыв глаза ресничками, пробормотала бабушка, - ты очень любила эту сказку.
- В детстве! - мучительно воскликнула Герда, с трудом поднимая блестящие глаза. - Когда могла еще поверить! В то, что где-то в мире, пусть совсем далеко, есть кто-то, похожий на меня!..
Рыдание стиснуло ей грудь, теплые слезы полились по щекам.
В доме с камином, украшенном всевозможными цветами, благоухание которых выносилось и в залитый лунным светом сад, наступила долгая тишина.
- А может, - прошептала Герда, лежащая на мягком подбрюшье О’Саны, - и не нужно всего этого?.. Ну что в этом такого?.. Встречаются половинная и целый, делят друг друга воедино, и счастливы - совсем ненадолго...