Ещё немного поговорив с братом, отправился к себе в комнату. За день вымотался ужасно, но нужно было ещё проверить почту — приняли ли владельцы фитнессов договор с исправлениями, или внесли свои коррективы на рассмотрение. Да и отец уже месяц ждёт, пока я найду хорошего фотографа и студию не далеко от офиса, чтобы обновить фотки на сайте. Сконцентрироваться на работе мешал навязчивый образ Леры, всплывающий в сознании. И какая муха её сегодня укусила? Тогда, на джиксере, она казалось совершенно иной…
Мысли о сегодняшнем свидании отпустили меня лишь когда я стал проваливаться в сон. Пришлось наплевать на недоделанную работу и закрывать ноутбук. Правда, даже в сновидениях мне привиделась Лера, требовательно рассматривающая двадцать видов принесённого ей шоколада, приговаривая, что бельгийского, всё же, здесь нет.
Вера
— Я дома! — крикнула Лерке, осторожно опуская на пол сумку с аппаратурой, предвкушая её описание свидания с Пашей.
Когда два дня назад, после пробного захода в кинотеатр, по пути к Насте, я рассказала Лерке о злоключениях Саши, сестрёнка ржала как лошадь и намекнула, что приключение для Пашулика уже почти организовала. В сестре я не сомневалась ни разу, и даже не удивилась, что, когда я добралась до дома, Лера уже успела ему позвонить и озвучить дату и время следующего свидания. Вот только я немного зависла, узнав место встречи — выставка работ какого-то неизвестного мне французского фотографа. И дело здесь было даже не в том, что Лерку в принципе было трудно затащить на подобные мероприятия. Просто моя фантазия отказывалась выдавать каверзы, которые можно провернуть в такой обстановке. Но, стоило подробнее прочитать про саму экспозицию, как всё вставало на свои места. Дело в том, что Лерке даже делать почти ничего там не придётся для того, чтобы у Павлика глазки задёргались. Данный фотограф работал исключительно с полностью обнажёнными моделями. В принципе, ничего интригующего, если бы не два «но». Первое — он принципиально не снимал лица своих моделей, выставляя крупным планом места поинтересней. Второе — фотограф работал исключительно с мужчинами.
Ох, даже представить не могу, как Паша отреагировал на помещение, сплошь увешанное фотографиями… кхм… главных мужских достоинств в разных ракурсах!
— Как прошёл рабочий день? — Лера вышла из комнаты, даже не пытаясь убрать с лица улыбку.
— Как прошло свидание? — занеся в свою спальню сумку, прошла в сторону кухни, махнув сестре рукой. — Давай, не томи!
— Это было нечто! — хохотнула Лерка, стараясь взять себя в руки.
По мере её рассказа, хохотать начала уже я.
Паша, решив загладить прошлые свои косяки, вернее косяки Саши, которых по сути и не было, пришёл на свидание с букетом красных роз.
— Я сколотила максимально скорбное лицо, — Лера наглядно изобразила данную моську, при этом приложив к груди руку. — И говорю, мол, что это?! Паша, ничего не подозревая, отвечает, что это мне, якобы извинение за прошлое свидание. Вер, — сестра медленно выдохнула, пытаясь не засмеяться, — за то, что я устроила ему дальше, мне полагается, как минимум «Оскар»!
Слушая её пересказ, я поняла за что! И согласна! Сестра сыграла блестяще!
— Как ты мог купить цветы?! Они же живые! Живые, слышишь?! — патетично втирала Лера совершенно сбитому с толку Павлику. — Эти коррумпированные изверги срезают миленькие цветочки, только для того, чтобы набить себе карманы! Ты хоть представляешь, как этим бедным розочкам сейчас больно?! Да если бы они могли говорить, мы бы давно оглохли от их полного отчаяния крика!
— А он что? — стирая выступившие от смеха слёзы, спросила сестрёнку.
— О, Паша задал самый классный вопрос из всех возможных! Он спросил: «И что теперь делать?»!
— Даже представить боюсь, что ты ему ответила, — практически простонала я.
— Я превзошла саму себя, — фыркнула Лерка. — Я сказала, что нам нужно их похоронить. Ну, их всё равно уже не спасти. Даже речь толкнула, пока он их закапывал. Правда, во время речи меня немного понесло, и я, сначала защищала веганов, потом обвиняла их чуть ли не во всех смертных грехах. Ну, помнишь недавно с тобой статью читали про капусту? Про то, что биологи доказали, что она ещё живая, когда её кушают и испытывает страх… Понесло, говорю же!
Я позорно сползла на пол со стула, держась за живот, который от смеха уже начал болеть.
— Это фигня, — продолжала добивать меня сестра, — видела бы ты глаза мамочек, выгуливающих своих чад на детской площадке, когда Паша рыл ямку для букетика, а потом и закапывал цветочки.