Ребята тесной кучкой стояли в дальнем углу школьного двора. До начала занятий оставалось минут двадцать. К школе уже понемногу подтягивались ученики. Вон и Лерчик Пуговкин из первого звена показался. Сюда зачем-то идет. Андрюшка сразу заметил его.
— Атас! — предупредил он ребят и крикнул приближавшемуся к ним Лерчику: — Ну чего, чего надо? Пачек захотел? Поворачивай обратно! Не видишь — совещание у нас.
Конечно, можно было бы и не дразнить Пуговкина, но Андрюшке вдруг до смерти захотелось показать этому задаваке, что и они не лыком шиты. А то надоело: первое звено! Первое звено!
И маневр удался. Услышав такие слова, Лерчик будто о камень споткнулся. Улыбнулся через силу:
— Эх, добры молодцы, уж и поздороваться нельзя!
— Почему нельзя, — сказал за всех Мишка. — Здравствуй, привет, салям и до свидания!
А Лешка добавил:
— Отчаливай, капитан! Лево руля!
— Пожа-а-алуйста! — каким-то сдавленным петушиным голосом пропел звеньевой первого звена. — Тоже мне, заговорщики! — Лерчик подкинул вверх портфель, ловко поймал его за ручку и независимой походкой, насвистывая, зашагал от них прочь.
Только напрасно он притворялся: каждому было ясно, что Пуговкин сгорает от любопытства.
Не успел скрыться Пуговкин — семенит толстушка. Как всегда, запыхавшаяся, красная.
— Опоздала, да? Здравствуйте! А я так спешила, так спешила…
— Поделиться хорошей идеей? — весело спросил Борька.
Валя растерянно вытаращила круглые глаза.
— Я думала. Да. Все утро думала. Честное слово. И вчера вечером думала…
— И…
— И ничего не придумала, — печально вздохнула Валя-толстенькая. — И у папы на работе ничего не получается. Они того пьяницу ругают-ругают, два раза обсуждали на собрании. Он обещает, клянется, а все равно пьет и прогуливает. Теперь совсем не знают, что с ним делать. Наверно, со стройки выгонят.
После такого рассказа все как-то растерялись: если у взрослых не получается, то что они могут?
— И все-таки мы должны помочь Сереже, — нарушила молчание Сабина.
— Обсуждения, уговоры! — презрительно фыркнул Андрюшка. — Говорю, плакаты — это сила! Пяток таких ударов — и будет лежать в нокдауне. Точно!
— А в фельетоне пропечатать, скажешь, плохо! — воскликнул Мишка.
— Не падать духом! — заключил Борька. — Повоюем! — Он посмотрел на окна их класса, за которыми уже мелькали фигурки ребят, и сказал: — Может, Серега уже пришел? Сейчас расспросим его.
И Сабина посмотрела на окна класса.
— Представляю его состояние, — задумчиво и с тревогой проговорила она. — Ужасно!.. Я бы на ею месте, наверное, не пришла в школу.
Димка быстро взглянул на Сабину и покраснел. И она в ту минуту оглянулась на него.
— Ты больше не заходил к Сереже?
Димка смутился еще сильнее, хотя прекрасно понимал, что смущаться ему сейчас никак нельзя.
— Нет… — с трудом выдавил он. И тут же подумал: «Эх, дурак! Лучше бы сказать, что заходил и видел его большущий синяк. С таким, мол, синяком в школу не сунешься…» Да, это обязательно „надо сказать.
— А может, он сегодня и не придет. — Димка ни на кого не смотрел, просто не хватало смелости поднять глаза. — Все же синяк…
— Чепуха! — отмахнулся Андрюшка. — Будто ему первый раз с синяками приходить.
— Надо как-то по-особенному встретить его, — сказала Сабина. — Понимаете, ему очень тяжело.
— Это мы можем! — тряхнул вихрастой головой Мишка. — Проявим чуткость. Верно, Леш?
— Я подарю ему свою авторучку.
— С ума спятили! — На худом интеллигентном лице Профессора застыла презрительная гримаса. — Глупейшая политика! Никакой чуткости проявлять не надо. Это только сильнее будет колоть его. Неужели не понимаете? Надо относиться к нему как всегда. Будто ничего особенного не произошло.
— Ты неправ, — возразила Сабина. — Наше внимание и чуткость не должны обидеть его.
— Глупости! Разве ты не читала, что жалость унижает человека?
— Жалость, но не чуткость…
— Будет вам спорить! — перебил Андрюшка. — Лучше туда посмотрите. — Он показал на школьную дверь, к которой, держа под мышкой желтую папку на молнии, торопливо направлялась Валя Зайцева. — Вот к этой артистке я бы проявил чуткость — накидал бы пачек за измену.
— Однако нам тоже пора, — забеспокоилась Валя Галкина. — Скоро звонок…