«Теперь Томка узнает, какой я человек! Поймет, что на меня можно положиться!» — с гордостью думал я.
Хотя мама, отругавшая меня вечером, и запретила в таком виде выходить на улицу, я все же не утерпел и на другой день решил показаться во дворе. Мне очень хотелось взглянуть, какими благодарными глазами будет смотреть на меня Томка. Еще бы! Человек ради нее пролил кровь!
Но получилось невероятное. Томка не замечала меня. Я нарочно три раза прошелся недалеко от девчонок, прыгавших через веревку, и никакого внимания. Скользнула по мне равнодушным взглядом и отвернулась. Другие девчонки с уважением смотрели на мой синяк, красивая Жанна даже улыбнулась мне, а Томка хоть бы хны. Можно было подумать, будто мальчишки каждый день проливают из-за нее кровь и получают синяки.
Я оскорбился. Взбежав к себе домой на четвертый этаж, я мрачно уставился в потолок и, конечно же, принялся за стихи.
Сначала я хотел тут же запечатать стихи в конверт и передать их Томке. Но когда немного остыл, мне стало как-то не по себе от этих жестоких строк. Насчет подлости — это я, наверно, хватил лишку. И какой еще суд? Нет, не годится. Я разорвал листок.
Все же обида не утихала во мне. Я понял, что должен отомстить Томке. Обязательно! Такого не прощают. Но как отомстить? И день, и другой я ломал над этим голову. Однако ничего стоящего придумать не смог. «Ладно, — наконец решил я. — Забуду про нее. Навсегда. Лучше снова влюблюсь в Жанну. А почему бы и нет? Такая красивая. Разве сравнить с этой жабой!»
Не откладывая дела в долгий ящик, я вытащил из альбома открытку с видом на море и спустился во двор. Девчонки, как обычно, крутили свою веревку. Я минуту постоял в отдалении, наблюдая, как прыгает Томка. Косицы ее с красными ленточками трепыхались по сторонам. Может, и смешно было смотреть, как они трепыхаются, а мне вдруг сделалось грустно. Наверное оттого, что я решил навсегда забыть о Томке. Но хватит! Решено так решено! Где там Жанна? Ага, вон стоит, в очереди. Я крикнул:
— Жанна! Можешь подойти на минутку?
Я не ожидал, что Жанна так сразу отзовется на мою просьбу. А она тотчас выбежала из очереди и поспешила ко мне. Видно, после той знаменитой драки популярность моя даже среди девчонок намного возросла.
— Здравствуй! — улыбнулась Жанна. — Ты мне что-то хотел сказать?
Я достал из кармана открытку.
— У меня две таких. Может, поменяемся? Ты же собираешь открытки. Я тоже хочу собирать.
— Правда? — Жанна обрадовалась. — Вот хорошо! Эту открытку оставь себе. Такая у меня есть. Но я тебе могу с удовольствием подарить несколько штук…
Разговор у нас затянулся. Стали вспоминать последние кинофильмы. Потом Жанна рассказывала, как в Прибалтику ездила. Мы и по двору ходили, и на скамейке рядом сидели. Время от времени я украдкой посматривал на девчонок. И почему-то обязательно старался отыскать глазами Томку. Один раз заметил, что и она смотрит в нашу сторону. Правда, сразу же отвернулась. Это показалось мне подозрительным. «А-а, злишься! — мстительно подумал я. — Ну, обожди, сейчас еще не такое устрою, задавака!» Я поднялся с лавочки и тронул Жанну за руку:
— Давай походим?
Когда мы, прогуливаясь, не спеша проходили мимо девчонок, я нарочно принялся громко смеяться, чтобы Томка слышала. А через минуту оглянулся — Томки среди девочек не было. Я посмотрел в другую сторону и сразу увидел ее. Она торопливо направлялась в дальний угол двора, где росли кусты акации. Она шла как-то странно, чуть отвернув голову набок, словно у нее болела шея. Но это только так казалось: при чем тут шея, если минуту назад, как заведенная, прыгала через скакалку! Однако что же тогда с ней?
Жанна о чем-то спрашивала меня, но я никак не мог понять, что ей нужно. Вот бывает такое: все слышишь, что тебе говорят, а до сознания не доходит. Будто отскакивают слова.
— Так ты никогда не был на море?.. Да? Не был?..
Я наконец разобрал, о чем она спрашивает. Что-то ответил ей, а сам все размышлял: «Почему она так быстро шла? Что ей там надо? Бросила своих девчонок…»
Мы еще о чем-то говорили. Я отвечал невпопад. А потом не выдержал и оборвал Жанну на полуслове:
— Ты иди к девочкам… А мне нужно… Ну, понимаешь, нужно…
Жанна, наверное, оскорбилась. Еще бы! Только что так увлеченно разговаривали о всяких интересных вещах, и вдруг у меня какие-то дела. Даже не дослушал. Конечно, она должна была оскорбиться. Но я этого уже не видел. Я шел к тополю, где пять минут тому назад за поникшими от жары кустами акации скрылась Томка.