Ганс вздохнул и провел рукой по спине девушки. Спина была мокрой, как будто Мигнариал только что вылезла из воды. Впрочем, Ганс тоже взмок. Он поцеловал мокрые волосы Мигнариал.
- Я люблю тебя, Мигни. Кажется, я понял, что ты хотела сказать. Надеюсь, что понял. Однако "это" все-таки бывает не совсем "так". По крайней мере, обычно.
Мигнариал приподнялась на локте и посмотрела на Ганса сверху вниз.
- А как? Расскажи!
- Ну, обычно это.., хм.., длится дольше. Понимаешь, я был так возбужден, что...
- В самом деле? - прервала его Мигнариал. Ее голос дрожал от радостного удивления, глаза блестели. - Дольше?
- Угу. В следующий раз.
Девушка поцеловала Ганса в нос, и ее глаза засверкали еще ярче.
- А сейчас?
- Ух-х...
***
- Ганс... Я действительно выгляжу толстой и беременной во всех этих одежках?
- Естественно.
- Ох... Мог бы, по крайней мере, быть повежливее! Ганс хмыкнул:
- Повежливее? Я? Порождение Тени? Мигнариал замахнулась на него. Ганс перехватил ее запястье и поцеловал руку.
- Хм-м. Ну-у.., я думаю, что... Я хочу сказать, что теперь, наверное, мне не надо надевать траур, после того, как...
- Могла бы и сама сообразить. - Ганс начал одеваться. - Мы не будем слушать их советов. Сейчас мы немного вздремнем. На ночь мы здесь не останемся - мы пойдем туда, в лес. Но вот что я тебе скажу. Если бы ты выглядела тогда так, как сейчас, эти сукины дети взяли бы у нас не только серебро и лошадей! Они забрали бы еще кое-что более ценное!
- Ох, милый, - произнесла Мигнариал, поняв, что имел в виду Ганс. Она чувствовала в своей душе такой же прилив любви и нежности, какой испытывал сейчас Ганс. Чувства Мигнариал были даже сильнее - ведь она была женщиной. Ганс как раз натягивал штаны, и страстный поцелуй Мигнариал буквально сбил его с ног.
- Ну ладно, - произнесла девушка, поразмыслив несколько секунд. - Я не буду надевать траурный наряд.
- Но все остальное надень, - отозвался Ганс и неожиданно усмехнулся. Заодно спрячь и монеты.
Они оба уже оделись, когда Мигнариал вдруг осознала:
- Нам придется идти пешком.
Это было просто утверждение, в голосе девушки не было ни недовольства, ни жалобы, и за это Ганс любил ее еще больше.
- Верно. Ты с одной стороны от Инаса, я с другой, хорошо?
- Х-хорошо. Ты уверен, что не хочешь остаться здесь на ночь и двинуться дальше завтра с утра?
- Нам нужно сделать именно так, как я сказал, Мигни.
- Ну, если ты сказал... Почему нам нужно так сделать?
- Идем, милая. Я расскажу тебе по дороге.
- Ты в первый раз назвал меня так! - И поскольку Ганс уже наклонился, чтобы подобрать конец недоуздка Инаса, Мигнариал, бросившись ему на шею, едва не повалила его наземь. Опять.
***
Примерно через полчаса, когда они увидели впереди нечто похожее на настоящий лес - большое и темно-зеленое, Ганс рассказал Мигнариал о том, что он намерен сделать. Однако слово "намерен" в его речи не прозвучало он говорил, что должен сделать это.
Мигнариал умоляла и уговаривала его, плакала и умоляла, ругала его и плакала и вновь начинала умолять. Потом девушка замолчала и надулась, не понимая и не желая понимать намерений Ганса. Затем ей в голову пришли новые возражения, и она вновь попробовала уговорить его. Ничто не помогало, и Мигнариал ужаснулась. Она не могла понять Ганса. Ганс был мужчиной, и его мужество внезапно подверглось сомнению. Не для Мигнариал, нет. Дело было отнюдь не в ней. Здесь шла речь о гораздо более важной проблеме: еще не до конца устоявшееся мужество Ганса было подвергнуто сомнению в его собственных глазах.
Ради этих денег Ганс рисковал собой. Он приложил немало усилий, чтобы получить их, и едва избежал смерти. Он даже подвергся пытке - и все из-за этих серебряных монет. Он ждал много лет, чтобы выудить их из колодца. И вот какие-то сукины дети, которые не умеют даже правильно говорить по-людски и все время шипят, как змеи, отбирают у него эти деньги только потому, что у них были арбалеты.
Хуже того, они бросили людей в пустыне, отняв у них коней. Шедоуспан был вором, и у него была своя профессиональная гордость. Ни один истинный вор никогда не поступит так. Ни один мастер своего дела не сделает подобной подлости.
- Но у нас же осталось больше половины этих денег, Ганс! Это больше, чем когда-либо было у тебя или у меня!
- Дело не в том. Они увели лошадей. Я должен попытаться.
- Ганс, они тебя убью-у-уут! - заголосила Мигнариал и вновь принялась рыдать.
Ганс и Мигнариал шли по разные стороны от Инаса, переговариваясь через его спину. Они направлялись не туда, куда указал Квеш, и не туда, куда он ускакал. Нет. Они шли к лесу, где, по мнению Ганса, скрылись все четверо тейана. Ганс был уверен, что именно в лесу у этих разбойничков имеется уютное логово.
- Нет, не убьют. Они не убьют меня, Мигни, да и мне не нужно никого из них убивать. Я подожду до темноты. И еще немного. Они не увидят и не услышат меня, Мигни, - до тех пор, пока я не буду готов.
- А потом они убью-у-ут тебя!
- Перестань твердить это! К тому же со мной пойдет Нотабль. Нотабль, ты пойдешь со мной?
Нотабль дремал, примостившись поверх поклажи на спине онагра. Услышав свое имя, кот дернул хвостом и почти приоткрыл один глаз.
- Видишь? Видишь, Ганс? Даже кот знает, что ты глупец! Не делай этого!
- Не смей.., называть.., меня.., глупцом, женщ-щина!
- Я не это хотела сказать. Но то, что ты собираешься сделать, глу-упо! - И Мигнариал снова заплакала.
- Ох, Мигни! Мигни, перестань, пожалуйста. Я должен это сделать. Ты должна позволить мне делать то, что мужчина должен сделать. А я должен сделать это.
Мигнариал, ни разу не всхлипнув, с жаром произнесла:
- Женщины с'данзо не позволяют своим мужчинам идти на смерть из-за всякой ерунды!
- Хо-о! - сказал Ганс онагру, дергая его за недоуздок. Инас с готовностью остановился и оглянулся, словно сожалея, что не может сжевать еще пару пучков замечательной сочной травы, оставшейся позади, в оазисе. Ганс обошел его спереди и встал, положив ладони на голову онагра и глядя в глаза Мигнариал.
- Послушай, - негромко произнес он, и этот негромкий голос действительно заставил Мигнариал прислушаться к его словам. Глядя в лицо Гансу, девушка внезапно поняла, почему многие в Санктуарии боялись его и называли Порождением Тени. - Послушай. Мне жаль, что приходится говорить тебе это сейчас, после того как...