– Я собираюсь проработать в компании еще девять месяцев, – говорила Джоан, – чтобы получить максимальную пенсию. Потом, надеюсь, Коннор возьмет меня к себе.
– Да, – сказал Джексон. – Это было бы идеально.
– О его новом назначении пока еще официально не объявлено, – продолжала Джоан. – Но поскольку председатель правления «Вашингтон провидент» Бен Томпсон пригласил его с Мэгги на ужин, я думаю, место у него в кармане.
– Спасибо, что пришел, Ник, – тепло приветствовал гостя Коннор и протянул ему стакан «Перрье». Ему не надо было напоминать, что Гутенберг не притрагивается к алкоголю. Повернувшись к жене, Фицджеральд произнес: – Мэгги, это Ник Гутенберг, мой коллега. Он работает…
– В отделе выплат, – быстро вставил Гутенберг. – Всем нам в «Мэриленд иншуранс» будет не хватать вашего мужа, миссис Фицджеральд.
– Ваши пути наверняка еще пересекутся, – сказала Мэгги. – Коннор получил работу в компании того же профиля.
– Решение еще не принято, – сказал Коннор. – Но как только все окончательно определится, вы, Ник, узнаете об этом первым.
Внимание Ника Гутенберга снова переключилось на Джексона, и, когда тот отошел от Джоан Беннетт, Гутенберг пересек комнату и заговорил с ней.
– Рад узнать, Джоан, что вы остаетесь в компании, – это был вступительный текст. – Я думал, что вы, возможно, захотите перейти к Коннору.
– Нет. Я остаюсь, – сказала Джоан. Она не знала, многое ли известно заместителю директора.
– Я просто подумал, что раз Коннор продолжит работать в том же бизнесе…
«Ага, расставляешь сети», – подумала Джоан, а вслух твердо сказала:
– Я ничего не знаю.
– А с кем это говорит Крис Джексон? – поинтересовался Гутенберг.
– Это Тара, дочь Коннора.
– А чем она занимается?
– Пишет диссертацию в Стэнфорде.
Гутенберг понял, что напрасно теряет время, пытаясь выведать у секретарши Фицджеральда хоть какие-нибудь сведения. Когда Тара отошла к бару, он молча направился к ней.
– Меня зовут Ник Гутенберг, – представился он. – Я работаю с вашим отцом.
– А меня зовут Тара, – сказала она. – Вы в каком отделе работаете?
– В отделе выплат. Это достаточно скучная работа по сравнению с той, которой занимается ваш отец, – сказал он с усмешкой. – Кстати, я был очень рад узнать о его новом назначении.
– Да. Это пока еще неофициально, но… – Тара замолчала, услышав резкий звук. Она обернулась и увидела, что это Крис Джексон стучит по столу, пытаясь привлечь внимание гостей.
– Дамы и господа, – начал Крис. – Мне выпала большая честь произнести тост в честь двух моих самых старых друзей, Коннора и Мэгги. На протяжении многих лет именно из-за Коннора я чаще всего оказывался в неприятных ситуациях. Но никто лучше его меня из них не вытаскивал.
Тост был встречен одобрительными аплодисментами.
Гутенберг услышал сигнал пейджера. На дисплее высветилось: «Свяжитесь срочно». Он выскользнул из комнаты, поднял трубку ближайшего телефона и набрал номер, которого не было ни в одном справочнике. Декстер ответила после первого же гудка.
– Я получил ваше послание. Но я сейчас говорю с обычного телефона.
– Семнадцать минут назад от сердечного приступа скончался Ельцин, – сказала Хелен Декстер. – Вам следует срочно прибыть в офис.
Она повесила трубку. Звонок в кабинет Декстер с обычного телефона не мог длиться дольше сорока пяти секунд. У нее на столе лежал секундомер.
Гутенберг положил трубку и вышел, не попрощавшись с хозяевами. Он уже был на пути к Лэнгли, когда Крис поднял свой бокал и провозгласил:
– За Коннора и Мэгги и за их будущее!
Все гости подняли бокалы.
– За Коннора и Мэгги!
– Я назову вам источник, из которого я почерпнул эту информацию, – произнес Том Лоренс. – Этот источник – президент Колумбии. Он лично поблагодарил меня за ту роль, которую я сыграл в его избрании.
– Его слова еще ничего не доказывают, – ответила Хелен Декстер. Ни один мускул не дрогнул у нее на лице. – Обвиняя ЦРУ в проведении без вашего ведома тайных операций, вы не можете основывать обвинения лишь на высказываниях южноамериканского политика.
Президент подался вперед:
– Хелен, я предлагаю вам внимательно прослушать запись разговора, недавно состоявшегося в этом кабинете.