Наступило долгое молчание. Наконец Гутенберг сказал:
– Я передам ваше требование директору.
Он встал со скамейки и ушел. Коннор выждал минуты три и не торопясь пошел в другую сторону.
Энди Ллойд поднял трубку красного телефона.
– Я почти наверняка знаю, кто стрелял в Боготе, – сказал Крис Джексон. – Он действовал по заданию ЦРУ.
– У вас достаточно доказательств, чтобы убедить в этом спецкомитет Конгресса? – спросил Ллойд.
– Нет. Почти все улики – косвенные. Но, если собрать их воедино, получается чересчур много совпадений.
– Например?
– Агент, которого я имею в виду, был уволен вскоре после того, как президент потребовал от ЦРУ объяснений по поводу убийства Гусмана.
– Это даже не косвенная улика.
– Тот же самый агент должен был поступить на работу в «Вашингтон провидент», однако внезапно, без всяких объяснений в должности ему было отказано. Через три дня Гутенберг дал вышеупомянутому агенту разовое поручение.
– У вас есть предположения о том, что это за поручение?
– Нет. Но не удивлюсь, если для его выполнения ему придется оказаться вдали от Вашингтона.
– О'кей. А как вы думаете, что сейчас предпринимает Декстер, чтобы замести следы?
– Прежде чем я смогу ответить на этот вопрос, я должен знать, чем закончилась ее последняя встреча с президентом, – сказал Джексон.
– Президент дал ей и Гутенбергу двадцать восемь дней на сбор доказательств непричастности ЦРУ к убийству Гусмана. Кроме того, они должны представить улики против того, кто совершил это убийство. Если они этого не сделают, он потребует их отставки и передаст имеющиеся у него материалы редакции «Вашингтон пост».
Прежде чем ответить, Джексон выдержал долгую паузу:
– Это значит, что упомянутому мной агенту осталось жить меньше месяца.
– Она никогда не осмелится уничтожить своего человека, – произнес Ллойд, не веря своим ушам.
– Не забывайте, что он – нелегал. Отдела ЦРУ, в котором он работает, официально вообще не существует.
– Ведь он ваш хороший друг, не так ли?
– Да, – коротко ответил Джексон.
– Тогда позаботьтесь о том, чтобы он остался в живых.
– И как это работает? – спросила директор.
– Все очень просто, – ответил ей профессор Зиглер, руководитель Отдела научно-технического обеспечения ЦРУ. Он повернулся к компьютеру и нажал несколько кнопок. На экране возникло лицо Тома Лоренса.
В течение нескольких секунд они слушали президента, после чего Декстер сказала:
– Ну и что здесь такого? Мы и раньше слышали, как Лоренс произносит речи.
– Но вы никогда не слышали именно этой речи.
– Что вы имеете в виду? – спросил Гутенберг. На лице профессора засияла почти детская улыбка:
– Я заложил в память компьютера более тысячи речей и интервью президента за последние два года. Каждое произнесенное им в этот период слово хранится в памяти. Это значит, что я могу заставить его высказаться на любую тему по вашему выбору. Программа была создана на случай войны: если президент Соединенных Штатов погибнет, мы сможем заставить противника поверить в то, что он жив.
Декстер вслух принялась размышлять о возможностях, открывающихся благодаря этому чуду техники:
– Если компьютеру зададут вопрос, сможет он дать подходящий ответ?
– Сам нет, – признал Зиглер. – Но если вы скажете, на какого рода вопросы ему придется отвечать, я смогу обмануть даже мать Лоренса.
– Значит, все, что нам надо сделать, – это предугадать вопросы собеседника, – произнес Гутенберг.
– Что не так трудно, как кажется, – сказал Зиглер. – Если вы подготовите начальные и завершающие реплики разговора, а также, скажем, пятьдесят фраз, на которые придется реагировать президенту, я смогу гарантировать, что он проведет беседу вполне убедительно.
– Сколько времени вам понадобится на подготовку программы? – спросил Гутенберг.
– Сколько времени понадобится вам на то, чтобы определить темы разговора? – ответил Зиглер вопросом на вопрос.
Коннор взял трубку.
– В чем дело, Джоан?
– Личный секретарь президента на проводе.
В следующее мгновение Коннор услышал в трубке женский голос:
– Мистер Фицджеральд? Соединяю вас с президентом.
В трубке что-то щелкнуло.
– Добрый день, – произнес знакомый голос.
– Добрый день, господин президент.
– Полагаю, вы знаете, по какому поводу я вам звоню.
– Да, сэр, знаю.
Профессор Зиглер нажал кнопку «Вступительное слово». Декстер и ее заместитель затаили дыхание.