Когда он около двенадцати спустился на первый этаж, портье не узнал его. Коннор оставил у него сумку и сказал, что заберет ее около четырех. Укладывая сумку под стойку, портье впервые обратил внимание на кейс. Поскольку на обеих вещах висела бирка с одним и тем же именем, он положил их вместе.
Коннор, не торопясь, прошелся по улице, прилегающей к площади Свободы. Он миновал двоих милиционеров, которые задавали вопросы какому-то высокому, рыжеволосому иностранцу. Милиционеры не смотрели в его сторону, когда он проскользнул в ресторан. Он назвал метрдотелю свое имя и был препровожден к столику, от которого открывался прекрасный вид на площадь.
Коннор размышлял о Томе Лоренсе и о том, сколько времени понадобится президенту, чтобы решиться на политическое убийство. В этот момент к нему подошел официант и протянул меню.
– Могу ли я принять у вас заказ, сэр? По распоряжению милиции к двум часам ресторан должен быть закрыт.
– Тогда я, пожалуй, закажу стейк «минутка», – сказал Коннор.
– Как ты думаешь, где он сейчас? – спросил Сергей.
– Должен быть где-то здесь. Но в такой толчее его будет трудно найти, – ответил Джексон. – Получишь десять долларов, если сумеешь его высмотреть. Скорее всего, он хорошо загримирован.
Сергей с гораздо большим интересом стал рассматривать заполнившую площадь толпу.
– Видишь человека вон там на лестнице? Он еще беседует с милиционером?
– Вижу, – ответил Джексон.
– Это – Владимир Болченков, начальник городской милиции. Честный человек, хоть и второй по могуществу во всем Санкт-Петербурге.
– А кто же первый?
– Его брат Иосиф Болченков. Он – босс петербургской мафии, – сказал Сергей.
Джексон рассмеялся:
– Откуда ты все это знаешь?
– От матери. Она спала и с тем и с другим.
Коннор заказал чашечку кофе. До прибытия кандидата оставалось еще полчаса, но площадь уже была заполнена народом. Коннор сосредоточил внимание на дальнем от него конце площади: сооруженная там трибуна для прессы оставалась единственным свободным пятачком. Он не понимал, почему вокруг нее крутится столько детективов в штатском? Чтобы оградить журналистов от назойливого интереса зевак, такого множества агентов не требовалось. Что-то здесь было не так.
Он посмотрел на часы. Встреча Зеримского с генералом Бородиным должна была уже закончиться. Коннору было любопытно, сумеет ли он по поведению Зеримского определить, заключена ли сделка.
Он попросил счет и в последний раз окинул взглядом расстилавшийся перед ним пейзаж. Профессионал вряд ли посчитал бы площадь Свободы подходящим местом для проведения операции. Но интуиция подсказывала Коннору, что столь огромное стечение народа позволит ему совсем близко подобраться к Зеримскому. На трибуну для прессы он решил не ходить.
Коннор заплатил по счету, забрал в гардеробе пальто и шляпу и слился с людским потоком.
На площади Свободы яблоку негде было упасть, но Коннор тем не менее попытался протиснуться к возвышению для оратора. Он посмотрел в сторону выгородки для прессы, вокруг которой наблюдалась какая-то суета. Коннор улыбнулся, обнаружив Эшли Митчелла на его обычном месте, метрах в трех от того места, где должен был бы сидеть он сам.
– Где он? – спросил Болченков сержанта с рацией.
– Встреча с генералом Бородиным закончилась восемнадцать минут назад. Здесь он будет минут через семь.
– То есть через семь минут все и начнется. Нутром чую: тот, кого мы ищем, где-то в толпе.
Коннор с трудом прокладывал себе путь. Он оглядел окрестные крыши: более десятка снайперов шарили биноклями по толпе. По периметру площади было выставлено оцепление из двух сотен милиционеров.
Коннор еще раз взглянул на трибуну для прессы. Милиция проверяла документы у всех. В этом не было бы ничего необычного, если бы только некоторых журналистов не просили снимать головные уборы. Краем глаза Коннор заметил в нескольких шагах от себя Митчелла. Он нахмурился. Как молодому агенту удалось его узнать?
Неожиданно над площадью пронесся громкий рев, как будто на сцену вышла рок-звезда. Коннор обернулся и увидел, что на площадь въехал кортеж Зеримского.
Через несколько минут кандидат в президенты взобрался на подиум, и толпа взревела еще сильнее. Коннор не обращал внимания на царившее вокруг сумасшествие – он наблюдал за действиями милиционеров. Они явно что-то или кого-то искали. Внезапно в его голове возникла нехорошая мысль, но он быстро ее отогнал. Нет, это невозможно. Это уже паранойя. Один старый агент как-то сказал ему, что последнее задание – самое трудное.