– Я так и предполагал, что вы это скажете, Ник, – сказал президент. – И, если вы найдете в себе силы поставить подпись под этим документом, – он подвинул ему лист бумаги, – ваш смертный приговор будет заменен пожизненным заключением.
– Что бы это ни было, не подписывайте, – приказала Декстер.
Гутенберг не обратил на нее внимания. Он достал из кармана ручку и подписал заявление об отставке с поста заместителя директора ЦРУ.
Декстер взглянула на него с нескрываемым презрением, затем снова повернулась к президенту.
– Я ничего не буду подписывать, господин президент, – заявила она с вызовом. – Меня не так легко запугать.
– Хорошо, Хелен, – сказал Лоренс, – если вы не хотите, чтобы с вами все прошло так же чинно и благородно, как с Ником, за дверью дожидаются два агента Секретной службы, у них приказ о вашем аресте.
– Не надо брать меня на пушку, – сказала Декстер и поднялась со стула.
– Мистер Гутенберг, – сказал Ллойд, когда Хелен Декстер пошла к двери, оставив на столе неподписанный лист бумаги, – я полагаю, что пожизненное заключение без права на помилование в сложившихся обстоятельствах – слишком суровое наказание. Особенно если вас подставили. Приговор к шести, может, к семи годам будет в вашем случае более справедливым. Но это, конечно, в том случае, если вы согласны…
– Я согласен на все, – пролепетал Гутенберг.
– И на дачу показаний в пользу обвинения.
Гутенберг снова кивнул, и Ллойд вытащил из второй папки двухстраничный документ. Бывший замдиректора лишь наскоро просмотрел его, а затем нацарапал внизу на второй странице свою подпись.
Директор взялась за дверную ручку, немного подумала и медленно вернулась к столу. Прежде чем подписаться под заявлением об отставке, она бросила неприязненный взгляд на своего бывшего заместителя.
– Вы – дурак, Гутенберг, – сказала она. – Они бы никогда не рискнули выставить Фицджеральда в качестве свидетеля. А без Фицджеральда нет и обвинения. – Она повернулась и снова пошла к двери.
– Хелен совершенно права, – сказал Лоренс, убирая все три документа со стола. – Если бы это дело когда-нибудь дошло до суда, мы бы не смогли выставить Фицджеральда в качестве свидетеля.
Декстер остановилась.
– С сожалением, – продолжал президент, – должен вам сообщить, что Коннор Фицджеральд скончался сегодня утром в семь сорок три утра.
На Арлингтонском национальном кладбище собралось огромное множество людей. Они пришли сюда почтить память человека, который никогда не стремился к признанию. С одной стороны могилы стояли президент, глава президентской администрации и министр юстиции. По другую сторону лицом к ним стояли Мэгги Фицджеральд, ее дочь и будущий зять. Все трое прилетели из Сиднея через два дня после личного звонка президента.
Похоронная процессия остановилась в нескольких метрах от могилы. Солдаты почетного караула сняли с орудийного лафета гроб, подняли его на плечи и медленным маршем направились к могиле. Гроб был накрыт американским флагом. На крышке лежали боевые награды Коннора.
Несшие гроб солдаты осторожно опустили гроб в землю. Отец Грэхем, духовник семьи Фицджеральд, сотворил крестное знамение, поклонился, поднял горсть земли и бросил ее в могилу.
– Земля к земле, прах к праху, – нараспев произнес он. Почетный караул принялся сворачивать флаг, которым был накрыт гроб, пока он не превратился в аккуратный треугольник. В обычных обстоятельствах молодой кадет отдал бы его вдове со словами: «Мэм, от имени президента Соединенных Штатов». Но не сегодня. Сегодня он, чеканя шаг, подошел к президенту США и передал флаг ему. Морские пехотинцы дали залп салюта.
Том Лоренс с флагом в руках обошел могилу и остановился перед вдовой:
– От имени благодарной страны передаю вам флаг Республики. Вас окружают друзья, которые хорошо знали вашего покойного мужа. Мне очень жаль, что я был лишен подобной привилегии.
Президент склонил голову и вернулся на другую сторону могилы. Когда оркестр морской пехоты заиграл национальный гимн, он приложил правую руку к сердцу.
Два человека, наблюдавших за церемонией с вершины холма, накануне прилетели из России. Они прибыли сюда не для того, чтоб скорбеть. Они вернутся в Санкт-Петербург и доложат, что их услуги здесь больше не нужны.
Самолет президента Соединенных Штатов в московском аэропорту был встречен танками.
Когда мрачный Лоренс спустился по трапу, на летном поле его, высунувшись из люка танковой башни, встретил маршал Бородин.
Первым пунктом переговоров в Кремле было требование президента Зеримского о незамедлительном отводе войск НАТО от западных границ России. Потерпев поражение в Сенате, провалившем законопроект о разоружении, президент Лоренс понимает, что ему ни в коем случае нельзя соглашаться на ослабление позиций НАТО в Европе. Особенно теперь, когда новоизбранный сенатор Хелен Декстер неустанно клеймит его «красной марионеткой».