Ллойд кивнул.
— Ладно, жду от вас известий.
— И мистер Ллойд, — добавил Джексон, — не ходите снова в Национальную галерею — разве что лишь для того, чтобы посмотреть картины.
— Почему? — Ллойд нахмурился.
— Потому что сонный сторож в 71-й галерее был посажен туда в тот день, когда вы поступили на свою нынешнюю службу. Это — данные из вашего досье. Вы ходите туда раз в неделю. Кто ваш любимый художник? Все еще Хоппер?
У Ллойда пересохло во рту.
— Значит, Декстер уже знает о нашей встрече?
— Нет, — сказал Джексон. — Вам повезло: сегодня у сторожа выходной.
Хотя Коннор много раз видел, как его дочь плачет, когда она была еще девочкой — поранив ногу, или из-за задетого самолюбия, или просто потому, что что-то пошло не так, как ей хотелось, — сегодня все было иначе. Когда она обнимала Стюарта, Коннор притворился, будто рассматривает книжки на стенде киоска, и вспоминал минувший отпуск — наверное, самый приятный в его жизни. Он прибавил в весе пару фунтов и почти обучился серфингу. Мэгги даже перестала каждое утро напоминать ему, что Тара предыдущим вечером не вернулась домой. Это значило, что его жена пусть неохотно, но одобрила роман своей дочери.
Коннор купил в киоске газету «Сидней монинг гералд» и перелистал ее, читая только заголовки, пока не дошел до раздела «Международные новости». Поперек трех колонок на нижней части страницы шел заголовок: «Блестящая победа Эрреры на выборах в Колумбии». Он прочел, что Эррера подавляющим большинством голосов победил кандидата от национальной партии, выдвинутого перед самыми выборами, после гибели Рикардо Гусмана. Дальше говорилось, что скоро Эррера отправится с официальным визитом в Соединенные Штаты, чтобы обсудить с президентом Лоуренсом проблемы, с которыми в настоящее время столкнулась Колумбия. В частности…
— Как ты думаешь, это подойдет для Джоан?
Коннор посмотрел на жену, державшую в руках эстамп с изображением Сиднейской гавани.
— Я бы сказал, это слишком современный стиль.
— Заканчивается посадка на рейс 816 компании «Юнайтед Эрлайнз» на Лос-Анджелес, — объявил громкоговоритель аэропорта. — Пассажиров просят немедленно пройти к выходу № 27.
Коннор и Мэгги быстро направились к залу для улетающих, стараясь держаться на несколько шагов впереди своей дочери и Стюарта, которые шли, взявшись за руки. Пройдя паспортный контроль, Коннор задержался, пока Мэгги говорила служащему, что за ней следуют еще два пассажира. Когда Тара появилась из-за угла, Коннор нежно обнял ее за плечи.
— Я понимаю, это не утешение, но мы с твоей матерью думаем, что он…
— Знаю, — ответила Тара, всхлипывая. — Как только я вернусь в Стэнфорд, я сразу же попрошу разрешения закончить свою докторскую диссертацию [25]в Сиднейском университете.
Коннор увидел, что Мэгги разговаривает со стюардессой у выхода на рейс.
— Что, она так боится летать? — прошептала стюардесса, увидев, что девушка всхлипывает.
— Нет, ей просто пришлось оставить очень дорогую для нее вещь, которую не пропустили через таможню.
Почти все четырнадцать часов, что длился полет от Сиднея до Лос-Анджелеса, Мэгги спала. Тара всегда удивлялась, как это ей удается. Сама она никогда не могла даже вздремнуть в самолете хотя бы на несколько минут, сколько бы снотворного она ни приняла. Она взяла отца за руку. Он улыбнулся ей, но ничего не сказал.
Тара улыбнулась в ответ. Всю ее жизнь отец был центром ее существования. Она никогда не беспокоилась о том, что, может быть, никогда не встретит человека, который займет его место; ее гораздо больше волновало то, что отец не сможет с этим примириться. Теперь, когда это случилось, она с облегчением обнаружила, что отец — на ее стороне. Труднее оказалось добиться поддержки матери.
Тара знала, что будь на то воля матери, она все еще оставалась бы девственницей и, возможно, до сих пор жила бы дома в Вашингтоне. Только в одиннадцатом классе она перестала верить, что может забеременеть, если поцелуется с мальчиком. Это произошло тогда, когда ее одноклассница дала ей изрядно потрепанный экземпляр книги «Радость секса». По ночам, съежившись под одеялом, Тара при свете карманного фонарика перелистывала страницу за страницей.
Но только после окончания школы в Стоун-Ридже она потеряла невинность — и, если верить тому, что ей говорили подруги, она была последней в своем классе. Тара отправилась с родителями в долгожданную поездку в страну прадедов. В Ирландию и ее народ она влюбилась сразу после приземления в Дублине. В первый вечер за ужином в гостинице она сказала отцу, что не понимает, почему столько ирландцев не захотели оставаться на родине, а предпочли эмигрировать в Америку.
Молодой официант, который обслуживал их, посмотрел на нее сверху вниз и продекламировал:
— Уолтер Сэвэдж Лэндор, [26]— сказала Мэгги. — А вы знаете, какая следующая строка?
Официант поклонился и продекламировал:
— «Когда же Тара [27]поднялась высоко…»
Тара покраснела, а Коннор рассмеялся. Официант озадаченно посмотрел на нее.
— Меня зовут Тара, — объяснила девушка.
Перед тем как убрать тарелки, официант снова поклонился. Пока Коннор расплачивался, а Мэгги надевала пальто, официант пригласил Тару выпить с ним в пабе, когда кончится его смена. Тара охотно согласилась.
Следующие два часа она провела, смотря по телевизору старый фильм, а в полночь спустилась вниз. Она пошла в паб, который предложил Лиам: он был всего в нескольких сотнях шагов от гостиницы, и когда Тара вошла туда, Лиам уже ждал у стойки. Лиам сразу же предложил ей насладиться пивом «Гиннес». Ее не удивило, что он временно нанялся работать официантом во время каникул (он учился на последнем курсе колледжа Троицы, где изучал ирландскую поэзию). Однако Лиам удивился, как хорошо Тара знает Йейтса, Джойса, Уайльда и Синга.
Через два часа юноша проводил ее до гостиницы, нежно поцеловал ее в губы и спросил:
— Сколько времени ты будешь в Дублине?
— Еще два дня.
— Ну, так давай не потеряем зря ни минуты.
После трех почти бессонных ночей она уехала в Килкенни, где родился Оскар Фицджералд, чувствуя, что может прибавить пару новых сведений к книге «Радость секса».
Когда Лиам нес чемоданы к взятой напрокат машине, Коннор дал ему хорошие чаевые и прошептал:
— Спасибо.
Тара смущенно покраснела.
В Стэнфорде на втором курсе у Тары был, если можно так выразиться, роман со студентом-медиком. Но только когда он сделал ей предложение, она сообразила, что не хочет провести с ним всю оставшуюся жизнь. Ей потребовалось гораздо меньше года, чтобы прийти к прямо противоположному выводу в отношении Стюарта.
Впервые они встретились, столкнувшись во время серфинга. Это была ее вина: она не смотрела, куда движется, когда он спускался с большой волны, и она врезалась в него. Оба взлетели в воздух. Когда он поднял ее, она ожидала, что он ее обругает.
Вместо этого он только улыбнулся и сказал:
— В будущем старайтесь держаться подальше от полосы скоростного движения.
Немного позднее она снова повторила то же самое — но на сей раз намеренно, и он это понял.
Он засмеялся и сказал:
— У меня есть два варианта: либо я начну давать вам уроки, либо мы пойдем пить кофе. Иначе наша следующая встреча будет в местной больнице. Что вы предпочитаете?
— Начнем с кофе.
В эту ночь Тара уже хотела переспать со Стюартом, а когда десять дней спустя она улетала, жалела, что заставила его ждать три дня…
— Говорит капитан. Мы начинаем спуск к Лос-Анджелесу.
Мэгги внезапно проснулась, потерла глаза и улыбнулась дочери.
— Я заснула? — спросила она.
27
Тара — холм в Ирландии, игравший важную роль в ирландской истории. В частности, в первые пять веков нашей эры там был замок, в котором жили ирландские короли — в том числе король Кормак (правил в 254–277 гг.) — первый законодатель Ирландии.