— Один билет в спальном вагоне до Москвы, — по-английски сказал Коннор кассиру.
Кассир протянул Коннору билет и был разочарован тем, что этот пассажир протянул ему бумажку в десять тысяч рублей, лишив его возможности получить небольшую прибыль за счет обменного курса — вторую за этот вечер.
Коннор взял билет и пошел к поезду с надписью на вагонах «Красная стрела». Пройдя сквозь толпу на перроне, он остановился у своего вагона и протянул билет проводнице, стоявшей перед открытой дверью. Она проштемпелевала билет и отступила в сторону, чтобы дать ему войти в вагон. Коннор прошел по коридору, отыскал купе № 8, включил свет и заперся: не потому, что боялся, что его ограбят, о чем часто сообщали в американской печати, а потому, что ему нужно было снова изменить свою внешность.
Он заметил юношу, стоявшего под табло с объявлением о прибывающих рейсах в женевском аэропорту, и подивился, где они сейчас набирают агентов. Ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы опознать агента в Санкт-Петербурге: он знал, что там обязательно будет кто-то, кто отметит его прибытие, и еще кто-то будет ожидать его на перроне в Москве. Гутенбург уже сообщил ему об Эшли Митчелле: это — новичок, и ему неведомо, что Коннор — неофициальный сотрудник прикрытия.
Поезд отошел от вокзала в Санкт-Петербурге точно без одной минуты двенадцать, и мягкий, ритмичный стук колес быстро навеял на Коннора сон. Посреди ночи он внезапно проснулся и взглянул на часы: было четыре часа тридцать семь минут.
Затем он вспомнил свой сон. Он сидел на скамейке на Лафайет-сквер, лицом к Белому дому, и беседовал с человеком, который ни разу на него не взглянул. Встреча с заместителем директора ЦРУ в его сне повторилась слово в слово, но он не мог вспомнить чего-то, что мучило его в этом разговоре. Он проснулся как раз тогда, когда Гутенбург дошел до той фразы, повторения которой он ждал.
Когда в восемь часов тридцать три минуты утра поезд прибыл в Москву, он был ничуть не ближе к разгадке этой головоломки.
— Где вы? — спросил Энди Ллойд.
— В Москве, — ответил Джексон. — Я прибыл сюда через Лондон, Женеву и Петербург. Как только он сошел с поезда, он стал водить нас всех за нос. Меньше чем за десять минут он умудрился стряхнуть один хвост. Если бы это не я сам обучил его технике возвращения по собственным следам, он бы и меня стряхнул.
— Где он сейчас? — спросил Ллойд.
— Он снял номер в маленькой гостинице на севере Москвы.
— Он все еще там?
— Нет, через час он ушел оттуда, но он был так хорошо загримирован, что я с трудом узнал его. Если бы не его походка, я бы его упустил.
— Куда он пошел? — спросил Ллойд.
— Он направился кружным путем и в конце концов пришел в штаб-квартиру Виктора Жеримского.
— Почему Жеримского?
— Пока не знаю, но он вышел оттуда с полным набором брошюр о кампании Жеримского. Затем он купил в киоске план Москвы и пообедал в ближайшем ресторане. Во второй половине дня он взял напрокат машину и вернулся в свою гостиницу. С тех пор он оттуда не выходил.
— О Боже! — воскликнул Ллойд. — Теперь это будет Жеримский.
На другом конце провода последовала очень долгая пауза, прежде чем Джексон сказал:
— Нет, мистер Ллойд, это невозможно.
— Почему?
— Он ни за что не согласился бы взять такое щекотливое поручение без прямого приказа из Белого дома. Я достаточно давно его знаю, чтобы быть в этом уверенным.
— Не забывайте, что ваш друг выполнил именно такое поручение в Колумбии. Безусловно, Декстер сумела его убедить, что эта операция санкционирована президентом.
— Здесь может быть и другой сценарий.
— А именно?
— Она хочет убить не Жеримского, а Коннора.
Ллойд записал это имя в желтом блокноте.
Часть вторая
В одиночку
Глава двенадцатая
— Американец?
— Да, — сказал Джексон, не глядя на парня с пронзительным голосом.
— Вам что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо, — Джексон не отрывал взгляда от входной двери гостиницы.
— Вам, наверно, что-нибудь нужно? Американцам всегда что-нибудь нужно.
— Нет, мне ничего не нужно. Отстань!
— Икру? Русскую матрешку? Генеральскую форму? Меховую шапку? Девочку?
Джексон впервые взглянул с высоты своего роста вниз на парня. Тот с головы до ног был закутан в огромную дубленку, которая была на три размера больше, чем нужно. На голове у него была кроличья шапка, которая с каждой минутой становилась Джексону все нужнее. Парень улыбнулся, обнажив рот, в котором не хватало двух зубов.
— Девочку? В пять часов утра?
— Самое время для девочки. А может, вы предпочитаете мальчиков?
— Сколько ты запрашиваешь за свои услуги?
— Какого рода услуги? — подозрительно спросил парень.
— Быть рассыльным.
— Рассыльным?
— Ну, помощником.
— Помощником?
— Подручным.
— Вы имеете в виду — партнером, как в американских фильмах?
— Ладно, пусть так: считай, умник, что мы договорились о том, как называется твоя работа. Сколько ты запрашиваешь?
— В день? В неделю? В месяц?
— В час.
— Сколько вы предлагаете?
— Ты уже торгуешься?
— Мы учимся у американцев, — сказал парень, широко улыбаясь.
— Один доллар, — сказал Джексон.
Парень засмеялся.
— Я, может быть, — умник, но вы-то — комик. Десять долларов.
— Да ты просто вымогатель. — Парень впервые был озадачен. — Даю тебе три.
— Шесть.
— Четыре.
— Пять.
— Договорились, — сказал Джексон.
Парень поднял вверх ладонь правой руки, как это делали герои американских фильмов. Джексон шлепнул его по ладони. Они договорились. Парень сразу же посмотрел на свои часы «Ролекс».
— Как тебя зовут?
— Сергей. А вас?
— Джексон. Сколько тебе лет?
— Сколько бы вам хотелось?
— Брось морочить мне голову и скажи, сколько тебе лет.
— Четырнадцать.
— По виду, тебе девять.
— Тринадцать.
— Десять.
— Одиннадцать.
— Ладно, — сказал Джексон. — Пусть будет одиннадцать.
— А вам сколько лет? — спросил парень.
— Пятьдесят четыре.
— Ладно, — сказал Сергей. — Пусть будет пятьдесят четыре.
Джексон засмеялся — впервые за последние дни.
— Где ты научился так говорить по-английски? — спросил он, все еще глядя на входную дверь гостиницы.
— Моя мать долго жила с американцем. В прошлом году он вернулся в Штаты, но нас не взял.
На этот раз Джексон поверил, что Сергей говорит правду.
— Ну, так что за работа, партнер? — спросил Сергей.
— Следить за одним человеком, который остановился в этой гостинице.
— Это ваш друг или враг?
— Друг.
— Мафия?
— Нет, он работает на хороших людей.
— Я вам не ребенок, — сказал Сергей с обидой в голосе. — Помните: мы партнеры.
— Ладно, Сергей. Он — друг, — сказал Джексон, увидев, что Коннор появился в дверях. — Не двигайся! — он крепко сжал Сергею плечо.
— Это он? — спросил Сергей.
— Да, он.
— У него доброе лицо. Может быть, было бы лучше, если б я работал на него.
День Виктора Жеримского начался неважно, а было еще только несколько минут девятого. Он председательствовал на заседании центрального комитета коммунистической партии, на котором делал доклад заведующий персоналом Дмитрий Титов.
— В Москву прибыла группа международных наблюдателей, чтобы контролировать процесс выборов, — говорил Титов. — В основном они должны следить, не будет ли подтасовки результатов голосования, но их председатель уже признал, что при таком огромном электорате невозможно выявить все случаи подмены или неправильного подсчета бюллетеней.
Титов закончил свой доклад сообщением, что теперь, когда господин Жеримский занял в рейтингах второе место, мафия ассигновала еще больше денег на кампанию Чернопова.