Жалкие аплодисменты на экране вновь привлекли внимание Коннора к церемонии на базе «Эндрюс». Некоторые люди, стоявшие на летном поле, даже не поняли, что Жеримский уже закончил свою речь, пока он не спустился с трибуны, так что оказанный ему прием вовсе не был таким восторженным, как надеялся Лоуренс.
Оба президента прошли к вертолету, поднялись на борт и помахали толпе. Затем вертолет взмыл вверх, несколько секунд повисел над землей и полетел прочь. Женщины, которым не довелось раньше присутствовать при подобных церемониях, не знали, что им делать: удерживать ли свои шляпки или прижимать к ногам свои юбки.
Через семь минут вертолет приземлится на южной лужайке Белого дома; там его будут ждать Энди Ллойд и старший персонал Белого дома.
Коннор выключил все три телевизора, перемотал видеопленки и начал размышлять о возможностях. Он уже решил не ехать в Нью-Йорк. В ООН и в музее Метрополитен скрыться было практически невозможно. И он знал, что секретная служба приучена замечать любого человека, который во время подобных визитов появляется в поле зрения чаще, чем один раз, не исключая журналистов и телевизионщиков.
Пока Жеримского не будет в Вашингтоне, Коннор решил обследовать два самых многообещающих места покушения. Мафия уже обещала включить его в число персонала, который будет обслуживать субботний банкет в российском посольстве, так что его ознакомят со всеми подробностями банкета. Посол уже ясно высказал пожелание, чтобы этот банкет оба президента запомнили на всю жизнь.
Коннор посмотрел на часы, надел пальто и спустился вниз. БМВ его уже ждал. Он сел на заднее сиденье и сказал:
— Стадион Кука.
Водитель выехал на центральную полосу.
Когда им навстречу по другой стороне дороги проехал грузовик-транспортер, груженный легковыми машинами, Коннор подумал о Мэгги и улыбнулся. Рано утром он поговорил с Карлом Кутером, и тот заверил его, что все три кенгуру в полной безопасности в сумках.
— Кстати, мафия считает, что их отослали обратно в Америку, — сказал Кутер.
— Как вам удалось это устроить? — спросил Коннор.
— Один из их охранников пытался подкупить таможенника. Тот взял деньги и заявил, будто у них обнаружили небольшое количество наркотиков, и поэтому их выслали в «пункт отлета».
— Вы думаете, что они на это клюнули?
— О да! — воскликнул Кутер. — За эти сведения они заплатили кучу денег.
Коннор засмеялся.
— Я ваш вечный должник, Карл. Скажите, как я могу вас отблагодарить?
— Никак, — ответил Кутер. — Просто я жду возможности снова встретиться с вашей женой в более благоприятных обстоятельствах.
Конноровские сторожевые псы ни разу не упомянули ему об исчезновении Мэгги, Стюарта и Тары: то ли гордость не позволила им признаться, что они потеряли их след, то ли они надеялись снова напасть на их след, прежде чем Коннор узна́ет правду. Возможно, они опасались, что он откажется выполнить свою работу, если ему будет известно, что его жена и дочь — уже не у них в руках. Но Коннор не сомневался, что если он не сможет выполнить соглашение с мафией, Алексей Романов в конце концов выследит Мэгги и убьет ее. А если не Мэгги, то Тару. Ведь Большенков предупредил Коннора, что до тех пор пока контракт не будет выполнен — тем или иным способом, — Алексею Романову не позволят вернуться на родину.
Когда водитель выехал из города на автостраду, Коннор подумал о Джоан, чье единственное преступление заключалось в том, что она была его секретаршей. Он сжал кулаки и пожалел, что его контракт с мафией заключался не в том, чтобы убрать Декстер и ее пособника-заместителя. Этозадание он бы выполнил с большим удовольствием.
БМВ выехал за пределы Вашингтона, и Коннор откинулся на сиденье, размышляя о том, какие еще приготовления нужно сделать. Им надо будет несколько раз объехать стадион, проверяя каждый выход, прежде чем решить, входить ли на его территорию.
Вертолет мягко опустился на южную лужайку. Оба президента вышли из вертолета, и их встретили аплодисменты.
Представляя Жеримскому главу своей администрации, Лоуренс не мог не заметить, что Энди чем-то озабочен. Оба президента провели много времени, позируя перед фотографами, прежде чем удалиться в Овальный кабинет со своими советниками, чтобы утвердить темы, которые будут обсуждаться на следующих встречах. Жеримский не выдвинул никаких возражений против расписания, подготовленного Энди Ллойдом, и, казалось, не имел ничего против тех вопросов, которые будут обсуждаться.
Когда наступил обеденный перерыв, Лоуренс считал, что предварительные обсуждения прошли как нельзя лучше. Они перешли в столовую, и Лоуренс рассказал историю о том, как президент Кеннеди, обедая с восемью нобелевскими лауреатами, сказал, что это самое интеллектуальное собрание после того, как Джефферсон обедал здесь в одиночестве. Ларри Харрингтон должным образом среагировал и рассмеялся, хотя раньше Лоуренс в его присутствии рассказывал эту историю уже раз десять. Но Энди Ллойд даже не попытался улыбнуться.
После обеда Лоуренс проводил Жеримского к его лимузину, который ожидал у дипломатического подъезда. Как только последняя машина исчезла из виду (Жеримский снова потребовал, чтобы и сейчас в его кортеже было одной машиной больше, чем в кортеже предыдущего президента России), Лоуренс вернулся в Овальный кабинет. У его стола стоял угрюмый Энди Ллойд.
— Я думаю, все прошло настолько благополучно, насколько можно было ожидать, — сказал президент.
— Возможно, — согласился Ллойд. — Хотя я думаю, что этот человек не говорит правду даже самому себе. По мне, так он старается выглядеть чересчур покладистым. У меня такое ощущение, что нас водят за нос.
— Поэтому вы были так неразговорчивы во время обеда?
— Нет, я думаю, что у нас есть более серьезная проблема, — сказал Ллойд. — Вы видели последний отчет Декстер? Вчера вечером я оставил его у вас на столе.
— Нет, не видел, — ответил президент. — Я провел большую часть дня с Ларри Харрингтоном в Государственном департаменте.
Президент открыл папку с грифом ЦРУ на обложке и начал читать отчет.
Еще не дойдя до второй страницы, он три раза громко выругался. Когда он кончил читать, лицо у него побелело. Он взглянул на своего старого друга.
— Я думал, что Джексон на нашей стороне.
— Так и есть, господин президент.
— Тогда как же Декстер может доказать, будто он был причастен к убийству в Колумбии, а потом поехал в Санкт-Петербург убивать Жеримского?
— Потому что таким образом она очищает себя от всех подозрений, а мы должны объяснить, почему мы вообще наняли Джексона. К настоящему моменту у нее, вероятно, целый сейф набит доказательствами, что именно Джексон убил Гусмана и что он совершил все преступления, которые ей угодно ему приписать. Только посмотрите на эти фотографии Джексона, сделанные в Боготе: Джексон передает деньги начальнику полиции. Но эта фотография не показывает, что снимок сделан почти через две недели после убийства Гусмана. Не забудьте, сэр, что ЦРУ лучше всех умеет прикрывать свою задницу.
— Их задницы меня не беспокоят, — сказал президент. — Но что вы скажете по поводу утверждения Декстер, что Джексон вернулся в Америку и сотрудничает здесь с русской мафией?
— Это очень удобно, — усмехнулся Ллойд. — Если во время визита Жеримского что-нибудь случится, у нее уже есть козел отпущения.
— А как вы объясните, что несколько дней назад Джексон был заснят на видеопленку в далласском магазине, где он покупал такую же винтовку, как та, из которой был убит Гусман?
— Очень просто, — ответил Ллойд. — Как только вы поймете, что на самом деле это был не Джексон, все встанет на свое место.
— Если это был не Джексон, то кто же это был?
— Это был Коннор Фицджералд, — тихо сказал Ллойд.
— Но вы мне сказали, что Коннора Фицджералда арестовали и повесили в Санкт-Петербурге. Мы с вами даже обсуждали, как его спасти.
— Да, помню, сэр. Но это было невозможно после того, как был избран Жеримский. Если только…