Он вернулся к своему креслу и нажал укрытую под столешницей кнопку. Теперь Энди сможет услышать их разговор прямо сейчас или потом прослушать пленку. Лоренс понимал, что Декстер об этом догадывается. Он подозревал, что ставшая притчей во языцех дамская сумочка, всегда висевшая у нее на плече, уже записывает все, о чем говорится в Овальном кабинете. Тем не менее ему нужно было зафиксировать и свою версию событий.
– Поскольку вы, судя по всему, очень хорошо информированы, – сказал президент, усаживаясь, – быть может, и меня вы более подробно проинформируете о том, что же все-таки произошло в Боготе.
Хелен Декстер, не прореагировав на его сарказм, открыла папку с надписью «Ознакомить президента лично».
– Из нескольких достоверных источников получено подтверждение того, что убийство совершено стрелком-одиночкой, – прочитала она.
– Назовите хотя бы один из ваших источников, – перебил ее президент.
– Наш атташе по культуре в Боготе, – ответила директор.
Лоренс недовольно поднял бровь. Половина культурных атташе в американских посольствах по всему миру работают на ЦРУ. Они гонят информацию напрямую в Лэнгли к Хелен Декстер без ведома своих послов, не говоря уже о госдепартаменте. Большинство из них не отличит Баха от Фейербаха, а рококо – от рок-н-ролла.
Президент вздохнул:
– Ну, а он что думает? Кто нанял киллера?
Декстер достала из папки фотографию и протянула ее президенту. На ней был хорошо одетый, по виду преуспевающий мужчина среднего возраста.
– Карлос Велес, – сказала Декстер. – Он возглавляет второй по могуществу колумбийский наркосиндикат. Гусман контролировал самый могущественный.
– Велесу предъявлено обвинение?
– К сожалению, он был убит при невыясненных обстоятельствах буквально через несколько часов после того, как полиция получила ордер на его арест.
– Как кстати. А у исполнителя есть имя? Или же он тоже скончался через несколько мгновений после выдачи постановления о его…
– Нет, сэр, он жив и здоров, – сказала Декстер. – Его зовут Дирк ван Ренсберг. Южноафриканец. После убийства залег на дно.
– Что-нибудь известно о передвижениях Ренсберга после убийства?
– Сообщают, что он вылетел в Лиму под именем Алистера Дугласа, затем пересел на рейс в Буэнос-Айрес, воспользовавшись тем же паспортом. Дальше следы теряются.
– И я сомневаюсь, что вы когда-нибудь его найдете.
– Господин президент, не стоит быть таким пессимистом и так недооценивать ЦРУ.
– Ладно, – сказал Лоренс. – В данном конкретном случае я не намерен спускать дело на тормозах. Когда мы встретимся в следующий раз, вам, возможно, придется изучить мой собственный доклад.
– Буду ждать с нетерпением, – сказала Декстер, поднимаясь со своего места.
Она положила папку на стол президенту и молча вышла из кабинета.
Через минуту в кабинете появился Энди Ллойд.
– Я не верю ни одному ее слову, – сказал президент руководителю своего аппарата. – Остается надеяться только на то, что мы нагнали на нее страху и больше она не посмеет творить ничего подобного, пока я сижу в Белом доме.
– Я бы не стал за это ручаться, господин президент.
– Но я ведь не могу нанять киллера, чтобы от нее избавиться? Так что мне, по вашему мнению, следует предпринять?
– Я полагаю, что у вас, господин президент, есть два пути. Либо вы ее увольняете и при этом сталкиваетесь с неизбежным сенатским расследованием, либо смиряетесь с поражением, соглашаетесь с ее версией событий и ждете следующего раза, когда ее можно будет прижать посильнее.
– По-моему, существует и третий вариант, – тихо произнес президент.
Ллойд внимательно его слушал. Вскоре ему стало ясно, что президент уже давно думает над тем, как бы убрать Хелен Декстер с поста директора ЦРУ.
Коннор Фицджеральд приводил в порядок свои мысли, когда транспортер начал выплевывать на свет божий багаж пассажиров кейптаунского рейса. Наконец появился и его чемодан. Коннор поднял его и направился к таможне.
В зале прилетов он сразу заметил в толпе встречающих жену и дочь. Он ускорил шаг и улыбнулся двум обожаемым им женщинам.
– Ну, как ты здесь, любимая? – обнял он жену.
– Я всегда заново рождаюсь, когда ты благополучно возвращаешься с задания, – прошептала она.
Он попытался сделать вид, что не расслышал слово «благополучно», отстранил жену и повернулся к дочери. Она была чуть выше матери, с такими же длинными рыжими волосами и сияющими зелеными глазами. Единственное дитя смачно поцеловало Коннора в щеку, и он сразу почувствовал себя помолодевшим на десять лет.
– Ну как Южная Африка? – поинтересовалась Мэгги.
– После смерти Манделы жить там стало еще опаснее, – ответил Коннор.
Как же часто Коннору хотелось сказать Мэгги всю правду! Он всегда пытался убедить себя в том, что ей самой лучше ничего не знать. Однако, когда она случайно роняла слова типа «задание» и «благополучно», он понимал, что Мэгги и так знает слишком много. Но вскоре ложь прекратится. Богота была его последним заданием. Он собирался переговорить кое с кем по поводу повышения, и в случае успеха стало бы значительно меньше командировок.
Из здания аэропорта они вышли в теплое австралийское лето и направились к автомобильной стоянке.
2
Энди Ллойд остановил такси.
– Кафе «АВ», на Нью-Йорк-авеню, – сказал он шоферу.
Машина свернула налево, на Пенсильвания-авеню, а затем направилась на север по Шестой улице. Ллойд пытался привести хоть в какой-нибудь порядок роившиеся у него в голове мысли. Он был благодарен таксисту за то, что тот молчал и не высказывался по поводу правительства вообще и по поводу президента в частности.
Свернув налево, на Нью-Йорк-авеню, такси скоро остановилось. Ллойд протянул водителю десятку и, не дожидаясь сдачи, вылез из машины.
Он очутился под красно-бело-зеленым – цветов итальянского флага – навесом и толкнул дверь. Ллойд испытал некоторое облегчение от того, что в заведении было пусто. Лишь в дальнем углу за столиком сидел мужчина и вертел в руках полупустой стакан томатного сока. На нем был дорогой модный костюм. Несмотря на атлетическое телосложение, мужчина выглядел старше своего возраста, о котором Ллойд узнал из его личного дела, – его старила преждевременная лысина. Их взгляды встретились. Мужчина кивнул. Ллойд подошел к столику и присел.
– Меня зовут Энди… – начал было он.
– Меня интересует не то, кто вы такой, а почему со мной вдруг захотел встретиться глава президентской администрации, – перебил его Крис Джексон.
– А в какой области вы специализируетесь? – поинтересовался Стюарт Маккензи.
Мэгги бросила взгляд на мужа, зная, что ему не понравится такая назойливость.
Коннор понял: Тара, должно быть, не предупредила своего нового приятеля о том, что вопросов об отцовской работе задавать не следует.
Вплоть до этого момента Коннор получал истинное удовольствие от обеда. Рыбу, судя по всему, выловили всего за несколько часов до того, как они заняли угловой столик в этом маленьком пляжном кафе в Кронулле. Фрукты не подозревали о существовании консервантов и консервных банок. И пиво, которого ни за какие деньги не достать в Вашингтоне. Он глотнул кофе, откинулся на спинку стула и стал наблюдать за серфингистами, катавшимися в какой-нибудь сотне метров от них. Он жалел, что не открыл для себя этот вид спорта лет двадцать назад.
Хотя Коннор никогда и никого не счел бы подходящей парой для своей дочери, он вынужден был признать, что на протяжении нескольких последних дней не без удовольствия общается с этим молодым адвокатом.