— Да, я знаю. Но я как-то особенно беспокоюсь именно из-за этой поездки.
— Почему? Я уверена, для беспокойства нет никаких оснований. В конце концов, он уехал всего неделю назад. Вспомни, сколько раз он появлялся, когда ты его совсем не ждала. Я всегда думала, что он специально так делал, чтобы проверить, нет ли у тебя любовника.
Мэгги грустно засмеялась.
— Мама, тебя еще что-нибудь волнует? — тихо спросила Тара. — Хочешь мне об этом сказать?
— Я нашла в ящике комода конверт, адресованный мне.
— Старый романтик! Что он написал?
— Не знаю, я его не открывала.
— Почему?
— Потому что на конверте ясно написано: «Не открывать раньше 17 декабря».
— Мама, это, наверное, просто рождественская открытка, — беззаботно сказала Тара.
— Вряд ли. Многие ли мужья дарят своим женам рождественские открытки в коричневых конвертах, спрятав их в ящике комода?
— Если ты так беспокоишься, открой конверт, я уверена, что папа не будет против. Тогда ты поймешь, что волновалась напрасно.
— Нет, до 17 декабря я его не открою, — тихо сказала Мэгги. — Если Коннор вернется раньше и обнаружит, что я вскрыла конверт, он…
— Когда ты его нашла? — спросила Тара.
— Сегодня утром. Он был среди спортивной одежды в ящике, который я очень редко открываю.
— Будь он адресован мне, я бы открыла его в ту же минуту, — сказала Тара.
— Ты бы, наверное, да, — Мэгги вздохнула. — Но я, пожалуй, подожду еще несколько дней. Я положу его обратно в ящик на случай, если он неожиданно вернется. Тогда он никогда не узнает, что я его нашла.
— Может быть, мне прилететь в Вашингтон?
— Зачем? — спросила Мэгги.
— Чтобы помочь тебе его открыть.
— Не говори глупостей, Тара.
— Это ничуть не глупее, чем сидеть и думать о том, что́ может быть в этом конверте.
— Возможно, ты права.
— Если ты не знаешь, что делать, мама, почему бы тебе не позвонить Джоан и не попросить ее совета?
— Я уже это сделала.
— Ну, и что она сказала?
— Она сказала: «Открой его».
Сидя за столом в оперативном отделе, Большенков посмотрел на группу из двадцати тщательно отобранных милиционеров. Он закурил седьмую за это утро сигарету.
— Сколько людей сегодня ожидается на площади? — спросил он.
— Мы можем только гадать, — ответил милиционер, старший по званию. — Но нужно ожидать, что соберется около ста тысяч.
Милиционеры стали перешептываться.
— Тихо! — резко сказал Большенков. — Почему так много, капитан? Чернопов собрал только семьдесят тысяч.
— Жеримский — более харизматическая личность, и сейчас, когда, по опросам, он выдвигается на первое место, я думаю, слушать его придет гораздо больше людей.
— Сколько милиционеров будет на площади?
— Все, кто есть в наличии; и я отменил все отпуска. Я уже роздал им описание этого человека: авось, его схватят еще до того, как он дойдет до площади. Но мало у кого из наших людей есть такой серьезный опыт.
— Если на площади будет сто тысяч человек, — сказал Большенков, — то и для меня это будет первый столь серьезный опыт. Всем милиционерам роздано его описание?
— Да, но он может изменить свою внешность. И во всяком случае, там будет немало иностранцев с голубыми глазами и светлыми волосами. И не забудьте, милиционерам не сообщили, зачем его нужно схватить. Плохо, если начнется паника.
— Согласен. Но я не хочу спугнуть его заранее, а то позднее он может сделать вторую попытку. Есть еще какие-нибудь сведения?
— Да, у меня, — ответил молодой человек, прислонившийся к задней стене комнаты. Большенков кивнул.
— Официально предвыборную кампанию освещают три южноафриканских журналиста. Судя по описанию, которое дал ваш осведомитель, я почти уверен, что это тот, кого зовут Пит де Вильерс.
— Что-нибудь есть о нем в компьютере?
— Нет, но йоханнесбургская полиция очень нам помогла. В ее документах есть три человека с этим именем, которые совершили разные преступления, — от мелкой кражи до двоеженства, но ни один из них не подходит к нашему описанию; во всяком случае, двое из них сейчас сидят в тюрьме. В Йоханнесбурге не знают, где находится третий. Они также упомянули колумбийский след.
— При чем тут Колумбия?
— Несколько недель назад ЦРУ распространило конфиденциальный меморандум о подробностях убийства кандидата в президенты Колумбии в Боготе. ЦРУ проследило убийцу до Южной Африки, но там его след потерялся. Я связался с агентом ЦРУ, но он сказал мне только, что, по его сведениям, этот человек недавно всплыл наружу и что в последний раз его засекли, когда он летел из Лондона в Женеву.