— Зедд… — Никки шагнула к нему, — я должна была это сделать.
Зедд даже не моргнул:
— Должна была? Ты была должна?!
— Да, я была должна так поступить. Это единственный путь.
— Единственный путь к чему? Единственный путь покончить с миром, покончить со всем живым?
— Нет. Это наш единственный шанс выжить. Ты же знаешь, что происходит. Ты знаешь, что собирается сделать Имперский Орден, и он уже близок к этому. Мир стоит на краю пропасти. В лучшем случае, человечество на тысячелетия погрузится во Тьму. В худшем, никогда больше не вернётся к свету.
Ты же знаешь, что мы приближаемся к развилке пророчества, за которой нет пути назад, и всё погружается во Тьму. Натан говорил тебе о тех ветвях пророчества, которые ведут в никуда, за которыми больше ничего нет. Сейчас мы стоим на краю бездны.
— А ты задумывалась когда-нибудь над тем, что своим поступком ты подталкиваешь всё человечество, всё живое к исчезновению?
— Сестра Улиция уже ввела шкатулки в игру. Думаешь, она и другие Сёстры задумываются о жизни? Они хотят выпустить Владетеля из Подземного мира! Если у них это получится, мир живых обречён. Ты ведь знаешь, что представляют собой шкатулки, знаешь силу, заключённую в них, и ты знаешь, что нас ждёт, если Сестра Тьмы будет единственной, кто будет повелевать магией Одена. Но это не важно, — у нас нет выбора — произнесла Никки, не опуская глаз, — я должна была это сделать.
— И ты знаешь, как призвать магию Одена? Как обращаться со шкатулкам? Как открыть нужную шкатулку?
— Нет, пока нет, — согласилась Никки.
— У тебя даже нет остальных двух шкатулок!
— У нас есть год, чтобы заполучить их, — произнесла она решительно. — У нас есть год с первого дня зимы. Год от сегодняшнего дня.
Зедд яростно взмахнул руками в отчаянии.
— Даже если мы сможем найти их, неужели ты думаешь у тебя получится подчинить себе магию Одена? Ты полагаешь, что сможешь управлять ею?
— Не я, — тихо произнесла Никки.
Зедд мотнул головой, не уверенный в том, что слух его не подводит. То, что он заподозрил, бросило его в холодный пот:
— Что значит не ты? Ты только что сказала, что ввела шкатулки Одена в игру.
Никки подошла ближе и мягко положила руку на его предплечье.
— Когда я запустила шкатулку в игру, мне нужно было назвать имя игрока. Я назвала игроком Ричарда. Я ввела шкатулки Одена в игру от его имени.
Зедд был ошарашен.
— Ты назвала Ричарда?
— Это наш единственный шанс, — кивнула Кара.
Зедд провёл пальцами по непослушным волнистым седым волосам, взявшись за голову из боязни того, что она расколется напополам.
— Наш единственный шанс? О, женщина! Ты что, совсем спятила?
— Зедд, успокойся. Я знаю, что кажется странным, но это не моя прихоть. Я всё тщательно обдумала. Поверь, обдумала и взвесила. Если мы хотим жить, если те, кто любит жизнь хотят жить, если у нас есть шанс жить так, как мы хотим, если у нас есть шанс на светлое будущее, то это наша единственная возможность!
Зедд тяжело рухнул в стоявшее вблизи стола кресло. Пока ярость не угаснет, он должен хорошенько всё взвесить перед тем, как совершать необдуманные поступки.
Он пытался увязать всё, что знал о шкатулках, магии Одена с тем, что произошло, пытался вспомнить все безрассудные поступки, которые он когда-либо совершал. Он пытался взглянуть на всё это глазами Никки. Но не мог.
— Никки, Ричард не знает, как управлять своим даром!
— Придётся научиться.
— Но он не знает ни грамма о шкатулках Одена!!!
— Значит, мы расскажем ему об этом.
— Мы слишком мало знаем о них. Мы не знаем, какой из вариантов «Книги Сочтённых Теней» верный. А ведь только правильный вариант — ключ к шкатулкам и заключённой в них магии!
— Мы должны найти верный вариант книги!
— О всемогущие духи, Никки, мы даже не знаем, где сейчас Ричард!
— Зато мы знаем, что ведьма пыталась захватить его в Сильфиде, но у неё это не получилось. Мы знаем, что Сикс лишила Ричарда дара с помощью наскальных рисунков, начертанных в одной из пещер Тамаранга.
Рейчел рассказала нам о том, что Ричард вне власти Сикс, потому что его захватили войска Имперского Ордена. Это всё, что мы знаем, а ведь может случиться, что он ускользнул от них и уже направляется сюда, к нам. Если это не так, мы должны разыскать его.
Зедд, казалось, не мог заставить её увидеть и понять всю абсурдность этой ситуации.
— То о чём ты говоришь, невозможно!
Никки с грустью улыбнулась.
— Я знаю и отдаю дань уважения Волшебнику, который помог Ричарду стать тем, кто он есть, а ещё научил его думать не о задаче, а о решении. Этот урок запомнился Ричарду навсегда и всегда хорошо служил ему.
Зедд не нашёлся что ответить. Он поднялся на ноги.
— Никки, ты не имела право так поступать! Ты не имела права решать за него, как ему жить! Ты не имела права называть Ричарда игроком!
Улыбку на её лице сменили железные ноты в голосе.
— Я знаю Ричарда. Я знаю, как он борется за жизнь. Я знаю, как он её ценит. Я знаю, что он готов пойти на всё, лишь бы защитить ценность жизнь. Я уверена, если бы он знал то, что известно мне, он бы хотел, чтоб я поступила именно так.
— Никки, ты не…
— Зедд, — выпалила Никки приказным тоном, обрезая его, — я спросила, доверяешь ли ты Ричарду своей жизнью, жизнью всего живого. Ты сказал, что да. В этих словах был смысл. Ты тогда не колебался, определяя степень доверия Ричарду. Доверие своей жизнью кому-либо не подразумевает двусмысленности.
Ричард единственный, кто может повести нас за собой в финальной битве. Джеган и Имперский Орден — лишь её часть, но на самом деле главное сражение — это схватка за магию Одена! Сёстры Тьмы так определили её. Так или иначе, они осознают это.
Единственный путь для Ричарда победить в этой битве — запустить шкатулки Одена в игру. Таким образом, он наполняет смыслом слова пророчества: fuer grissa ost drauka — «Несущий смерть».
— Но это более, чем пророчество. Пророчество лишь описывает то, что нам уже известно о том, что Ричард — единственный, способный возглавить нас в борьбе за наши ценности, за наши жизненные ценности.
— Ричард сам высказал лозунг, выступая перед д`харианскими войсками. Как Лорд Рал, лидер Империи Д`Хара он сказал им, что теперь война ведётся только по принципу «всё или ничего»! И по-другому быть не может. Ричард безгранично честен и не будет ждать от кого-то другого поступков, которых бы сам не совершил. Он сердце всего того, во что мы верим. Он нас не предаст. Теперь мы с ним заодно. Теперь действительно нам остаётся всё или ничего.
Зедд взметнул руки вверх.
— Но название Ричарда игроком — не единственный способ для него возглавить нашу борьбу и не единственный способ для достижения в ней успеха, зато вполне реальный шанс провалить её. То, что ты сделала, может свести всех нас в могилы.
Голубые глаза Никки горели осуждением, решительностью, яростью и недвусмысленно говорили Зедду, что она сотрёт его в пух и прах, если это будет необходимо, если он станет на её пути. Он первый раз увидел стоящую на своём Госпожу Смерть, стоящую перед ним и разгневанную до бешенства.
— Твоя любовь к внуку ослепляет тебя. Он больше, чем просто твой внук.
— Моя любовь не…
Никки вытянула руку, указывая на Восток, по направлению к Д`Харе.
— А помнишь ли ты Сестёр Тьмы, запустивших заклинание Огненной Цепи? Оно незаметно действует на нашу память. Это нечто большее, чем просто утрата воспоминаний о Кэлен. Оно постепенно разлагает нашу память о том кто мы, что мы из себя представляем, кем мы можем быть.
Это касается не только нашей памяти о Кэлен. Вихрь последствий заклинания с каждым днём усиливается. Каждый день множится вред, наносимый им.
Мы даже не знаем в полной мере, о чём именно мы уже забыли, в то время, как с каждым днём всё больше и больше утрачиваем память. Наша память, способность мыслить до определённой степени разъедены этим чёртовым заклинанием.