Однако игра не продлилась так долго, как она думала, и даже не потребовалось дополнительное время.
Капитана одной из команд зацепили сзади, и одновременно в точно согласованном движении другой защитник врезался в него спереди, ударив его плечом точно в грудь. Капитан захромал и рухнул на землю. Удар сзади был таким, что вполне мог сломать ему ногу. Толпа дико заревела.
Кэлен отвернула лицо Джиллиан и прижала его к себе:
— Не смотри.
Джиллиан, бывшая на грани слёз, кивнула.
— Я не знаю, почему они любят такие жестокие игры.
— Потому, что они жестокие люди, — пробормотала Кэлен.
Другой человек был назначен капитаном, в то время как павшего лидера унесли под оглушительный довольный рёв с одной стороны и сердитые крики с другой.
Казалось, что болельщики обеих сторон были на грани столкновения, но игра сразу продолжилась, и они были вновь захвачены быстро разворачивающимся действием.
Команда, потерявшая капитана, сражалась отчаянно, но скоро стало ясно, что они проигрывают свою битву. Новый капитан не был ровней тому человеку, которого они потеряли. Когда последний положенный раунд закончился, они проигрывали два очка — впечатляющая победа другой команды.
Такой разрыв, равно, как и вывод из строя капитана другой команды таким варварским способом, сильно укрепит репутацию победителей.
Джегань и его офицеры казались довольными результатами игры. В ней была именно та жестокость, кровавость и безжалостная победа, которые, как они думали, должны быть в Джа Ла д`Ин.
Стражники, опьянённые смертельной свирепостью игры, шептались между собой, обсуждая, какие схватки им понравились больше всего и почему. Толпа, уже разогретая игрой, была ещё более возбуждена последующим бичеванием. Разгоряченная, она с нетерпением ожидала новой игры.
В ожидании, толпа начала размеренно скандировать, нетерпеливо требуя, чтобы следующие команды вышли на поле. Они хлопали в ладоши в такт своему монотонному реву, требующему зрелища.
Одна из команд появилась из толпы на дальнем краю поля справа. Судя по тому, как её приветствовали, это была любимая команда толпы.
Игроки, подняв над головой сжатые в кулак руки, дефилировали вокруг поля, рисуясь перед поклонниками. Люди в толпе, так же, как и следующие за лагерем женщины, приветствовали команду, которую они знали и любили.
Один из охранников Джеганя, стоявший недалеко от Кэлен, сказал своему соседу, что эта команда более, чем просто хороша, и что он ожидает, что она разнесёт противника в пух и крах.
Судя по крикам толпы, большая часть болельщиков придерживалась того же мнения. Видимо, это была популярная команда с той жестокой репутацией, которую люди Имперского Ордена уважали и помнили. После предыдущей игры толпа солдат была возбуждена и жаждала крови.
Огромная масса солдат подалась вперёд, вытягивая шеи, чтобы увидеть другую команду, которая наконец пробралась через толпу с левой стороны поля. Они вышли единым строем, без поднятых кулаков, без демонстраций удали.
Кэлен уставилась на них с таким же удивлением, что и остальные. Толпа затихла. Не было никаких криков приветствия. Люди были слишком поражены, чтобы кричать.
Глава 11
Все игроки по одному и без рубашек, выходили из прохода, границы которого состояли из многочисленной группы мрачных стражников все, как один, со стрелами на изготовке.
Каждый человек в колонне, державшей путь к центру поля, был раскрашен странными красными символами. Линии, завитушки, круги и дуги покрывали их лица, грудь, плечи и руки.
Их внешний вид был такой, словно их пометил кровью сам Владетель.
Кэлен заметила, что у возглавлявшего их строй мужчины, структура нанесённых рисунков на нём, хотя и была схожа с другими, всё же имела некоторые различия. Кроме того, только у него были двойные стрелы молний на лице.
Начинаясь от виска с каждой стороны — одна была зеркальным отражением другой; остриё каждой молнии делало зигзаг по брови; центр каждой стрелы молнии пересекал веко, нижней частью зигзага словно хлестнув по скулам, наконец исчезал в ямках каждой щеки.
Кэлен нашла этот эффект устрашающим подсознательно. Свирепость пристального взгляда хищника излучалась серыми глазами из центра каждой из пары молний.
Всё внимание отвлекалось на замысловатые линии, и потому было трудно разобрать, кто этот мужчина. Странные символы, особенно стрелы молний, скрывали собой черты лица под этой маской. Кэлен внезапно догадалась, что это — способ скрыть свою личность, и при этом, не измазывая себя грязью.
Но она воздержалась даже от того, чтобы проявить тень улыбки на контуре своего лица. Несмотря на облегчение, в то же время ей было жаль, что не может увидеть его лица, его настоящего лица, увидеть, на кого он похож.
Хотя он был не таким огромным, как некоторые из других массивных игроков, тем не менее, он был здоровым высоким мускулистым мужчиной, но без той горы мышц, какими обиловали некоторые из громил — грузных быкообразных верзил. Его телосложение гармонировало правильной пропорцией.
Продолжая пристально разглядывать его, Кэлен внезапно спохватилась, что кто-нибудь может заметить её взгляд, прикованный к нему. Она почувствовала, как её лицо залилось краской.
И всё же, она продолжала смотреть. Не в силах оторваться. В первый раз ей представилась такая возможность хорошо разглядеть этого человека. Каким-то образом, она знала, что он будет выглядеть именно так.
Не исключено, что этот образ сложился в её воображениях и мечтаниях. Холодный первый день зимы неожиданно показался ей тёплым.
Она задалась вопросом, кем же приходился по отношению к ней этот человек. Она попыталась обуздать разыгравшееся воображение. Она не осмелилась мечтать о том, чему не суждено сбыться.
В то время, как ключевой игрок другой команды хохотал, мужчина с серыми глазами выжидающе стоял перед судьёй, устремив свой пристальный взгляд на коллегу из команды противника.
Как только она увидела этот пёстрый узор команды, она сразу поняла, что солдаты отнесутся к этому, как к пустой браваде.
Пёстрые узоры создавали внешний вид подобный тому случаю, когда, если человек выглядит внешне неестественно, то если даже и выжил, то был жестоко наказан отчасти за наглость, отчасти за подстрекательство.
Маскировка лица была лишь одной стороной медали, но ко всему остальному имела ещё какой-то смысл. Он сильно рисковал собой и своей командой, представив их в подобном вызывающем виде.
Было ясно, что, отметив себя стрелами молний, он преследовал цель, чтобы никто не мог не заметить того, что он является ключевым игроком, чтобы направить средоточие и внимание другой команды на себя. Она не могла представить, зачем он решился на такое.
Следуя примеру своего лидера, вся без исключения команда, что стояла без макияжа — начала хохотать. К ним присоединилась толпа, хохоча, освистывая и окрикивая раскрашенных игроков, в особенности их ключевого со стрелами молний.
Кэлен абсолютно не сомневалась, что не было опасней той ошибки, чем пытаться высмеивать этого мужчину.
Игроки разукрашенной команды, словно сделанные из камня, продолжали выжидающе стоять, в то время, как толпа вошла в раж хохота и насмешек. Другая команда выкрикивала колкости и оскорбления.
Некоторые из бродячих лагерных женщин начали бросаться всяким мусором: куриными костями, гнилой едой и даже грязью, если ничего не находили под рукой.
Игроки другой команды перешли на выкрикивание таких непристойностей в адрес человека с изображением молний, которые вынудили Кэлен рассеянно прикрыть уши Джиллиан, прижимая её голову к своей груди.
Она укутала Джиллиан своим плащом. Она не знала, как всё будет разворачиваться, но знала наверняка, что эта игра — зрелище не для девочки.
Ключевой игрок с парными стрелами молний стоял с ничего не выражающим взглядом, который никак не раскрывал его реакции на происходящее.
Это напомнило Кэлен себя, когда она надевала маску равнодушия, оказываясь перед лицом явно ужасных провокаций, и своим бессмысленным взглядом никак не проявляла того, что творилось внутри.