- Ну, здравствуй, можно поздравить с мальчиком?
- Привет, Максим…- тихо отвечаю, так как тон его голоса очень настораживает меня….
- Вижу, ты вжилась в роль? Чего тебе не хватало от меня? Чем я хуже о тебе заботился?
Тут уже Оля не может стоять в стороне, встаёт между нами, строго говоря:
- Максим, прекрати, здесь не место и не время!
Слышу, как зашли с улицы Станислав Николаевич с Игорем, но Максим не перестаёт свою гневную речь:
- Не время? А когда будет время? Когда мой отец снова её выгонит? Думаешь, ты ему нужна! Ему нужен ребенок и всё! Так сказать – своя кровь! И ты повелась на его обещания?
Ощущаю, как Станислав Николаевич кладёт свои ладони мне на плечи и строго произносит:
- Максим, не начинай то, о чём будешь потом жалеть.
- Жалеть? Что может быть хуже? Ты забрал ту, которую я хотел, мечтал о ней. Я готов был принять её с твоим ребенком! Если ты подождал ещё месяц, поверь, она была бы моей. Она с тобой из-за страха, ты подавляешь её! Отпусти и увидишь, что она уйдет от тебя!
Игорь аккуратно, но настойчиво выводит из столовой Максима. Всё это время он не сводит гневного и одновременно сожалеющего взгляда с меня.
Я не понимаю, что произошло потом, но бегу на верх и просто реву во всё горло, скидываю всё с кровати, разбиваю зеркало вазой. Не хочу так жить, не хочу!!! Да, я в клетке, да-да! Я несчастлива, ты прав, Максим! Я забыла, что такое смех, веселье, беспечность.… Хватаюсь за штору и просто висну на ней. Конечно, она не выдержала моего веса, и я вместе с ней падаю на пол. Сколько длится моё безумие, я не знаю, но уже лёжа на полу без сил, зарёванная, слышу строгий вопрос:
- Полегчало?
Не могу смотреть на Станислава Николаевича, просто рассматриваю сквозь всхлипы, что натворила, даже страшно становится, особенно последующий гнев Станислава Николаевича. Сжимаюсь комочком, лиж бы не слышать того, что будет далее.
- Надеюсь, этот погром стоил твоих слез.
Ощущаю, как мягко, но решительно поднимают меня его руки и сажают к себе на колени. Спокойно раздается на ушко голос:
- Неужели я так страшен?
Сказать или промолчать? Вытираю рукавом слезы, стараюсь не смотреть ему в глаза, но у него на коленях это плохо получается. Наверное, он видит, что я не буду отвечать и берет меня за подбородок так, чтобы смотреть друг другу в глаза. Стыдно, страшно, даже сглотнуть пришлось образовавшуюся во рту слюну.
- Наташа, чего тебе не хватает? Что тебе нужно еще? Разве ты не видишь, что я полностью меняю себя, чтобы тебе было комфортно?
Понимаю, что он ждет ответа, и сказано было так ласково…. Но не могу, не могу я жить с человеком, которому не нужна! Просто закрываю глаза, так как совесть не позволяет мне смотреть ему в глаза. Через секунду меня быстрым движением сажает на кровать Станислав Николаевич, вскакивает и проходит к двери.
- Для тебя это всё игрушки, ты просто издеваешься надо мной?
Боюсь даже после такого строгого голоса смотреть на него, тем более слышу, как он ударил кулаком по стене.
- Раз ты не ценишь то, что я делаю для тебя, то роди ребенка и можешь жить с кем пожелаешь. Но до этого ты отсюда не выйдешь.
Что? Я не ослышалась? Он собирается забрать моего ребенка? Значит, Максим был прав…. Стон отчаяния просто вырывается из моей груди. Сколько кричала в подушку не знаю, но постепенно успокаиваюсь, и меня забирает спасительный сон.
За стеклом раздаются крики, брань, но мне плевать, я завожу быстро машину и на большой скорости уношусь отсюда. Моя старенькая машинка? Но откуда, она ведь была разбита? Кстати, я в своем родном городе, как я сюда попала и почему отъезжаю от дома моего бывшего мужа, Димы?
Стоп, Наташа, дыши глубже и соберись, такого не бывает. Ребёнок в животе больно шевельнулся, пришлось отстегнуть ремень безопасности. Куда ехать? К родителям, а они помогут разобраться, как я сюда попала.
- Мама, а почему мы уезжаем ночью? – раздается детский голосок с заднего сидения.
О Господи! Настенька…. Это невозможно, ведь она умерла? Не могу повернуть голову, боюсь увидеть её…
- Мама, раз ты отстегнулась, тогда и я не буду сидеть в кресле.
И вот между сиденьями показывается детская беленькая головка моей дочери! До боли закусываю губы, чтобы не напугать своим криком дочь. Нет, мне не кажется, она жива, она со мной. Ее ладошки толкают меня в плечо, капризный голосок продолжает расспрос:
- Мама, куда мы едем?
- К бабушке и дедушке, - сквозь слезы радости отвечаю дочке. Даже остановила машину посередине трассы, чтобы повернуться и обнять её, целую лицо, ручки, вдыхаю её запах, который дороже всего на свете.