Снова возникло изображение…
Девушка… без лица, вернее, с лицом, узнать которое уже было невозможно. Он видел его там, в Копс-коттедже.
И вдруг из угла комнаты раздался громкий мужской голос:
— Почему вы это сделали, Уэст? Зачем?
Глава 8
БЕСЕДА
Когда он вошел, Роджер не слышал. Он даже не думал о том, что кто-то может появиться в комнате. Роджер резко обернулся и стал вглядываться в темноту. Заметил какую-то нечеткую тень, терявшую свои очертания по мере того, как свет проектора медленно угасал.
— Почему вы это сделали, Уэст? Зачем?
Голос звучал отнюдь не зловеще: обычный мужской голос, даже с оттенком искренности, хотя и довольно мрачный. Роджер слышал его там, в машине, когда они спускались с холма возле Хелшэма.
Человек пошевелился. Роджер снова услышал его голос.
— Почему вы не отвечаете? Зачем вы это сделали?
Зажегся свет — не яркий, всего одна настенная лампа возле двери. Все это напоминало спектакль, который игрался в полутьме. Человек казался чуть выше своей тени, но глаза… глаза сверкали необычным серебристым огнем.
— Я вас не понимаю. Я не делал этого. — Слова Роджера прозвучали неубедительно даже для него самого, он не был готов к встрече, а потому казался застигнутым врасплох.
— И вы думаете, что кто-нибудь вам поверит? — спросил незнакомец.
— Поверит, если он разумный человек.
— Любой, кто посмотрит этот фильм и узнает все остальное, будет убежден, что убили ее вы, Уэст.
Роджер повернулся в кресле. Нечаянно задел локтем ящичек с сигаретами, и они рассыпались по столику. Он взял одну, прикурил и почувствовал некоторое облегчение. Человек по-прежнему стоял неподвижно, уставившись на Роджера.
— Что вам от меня нужно? — с усилием спросил Роджер.
— Мне нужно, чтобы вы реально взглянули на факты. Вы не помните о своей поездке в Париж или о посещении коттеджа?
— Я не был в Париже больше года.
— Но вы могли с ней там встретиться.
— Я не знаком с ней. И вообще никогда не встречал.
Человек подошел ближе.
— Уэст, кажется, вы не поняли, в каком положении оказались. Вы ездили в Париж и видели ту девушку — камера не лжет. Копию фильма можно легко переправить в Скотленд-Ярд. Вы ездили в Копс-коттедж, вы были там один, когда была убита девушка. Выдали себя за другого, чтобы одурачить полицию. Вас спасли друзья, которые чуть было не убили констебля. Ваши коллеги из Скотленд-Ярда уверены, что убийство — ваших рук дело. Улики очень серьезны. Фильм доказывает, что вы знали ее раньше и имели с ней дело, а потому для убийства у вас были мотивы. Вы назначили ей свидание в пустом загородном доме. Организовали телефонный звонок в Скотленд-Ярд с липовым сообщением, якобы от вашей жены, но не учли, что жена станет отрицать это. Вы думали, что спокойно вернетесь домой и будете вне подозрений, не так ли? Но вам не повезло, Уэст.
— Один из нас сошел с ума, — резко произнес Роджер.
— Никто в Скотленд-Ярде не поверит, что вы рехнулись. Вас слишком хорошо знают, и вы слишком умны. Преступление совершено очень грамотно — такое может сделать лишь тот, кто прекрасно знает закон. Вы — полицейский. — Голос говорившего звучал монотонно, в нем не слышалось ни издевки, ни насмешки, одна только убежденность. — Вам хорошо известно, как ведут следствие, да и самому приходилось собирать неопровержимые улики, чтобы отправить преступника на виселицу. Вы не раз убеждали суд такими уликами. А теперь представьте себе, что на этот раз улики будут против вас: вы были в Париже; эта девушка — француженка; вы там виделись с ней; потом она приехала в Англию и грозила нарушить ваш семейный покой; вы встретились с девушкой и убили ее, чтобы спасти свою семейную жизнь от катастрофы. И не надо, Уэст, убеждать меня, что вы не совершали преступления. Скажите лучше, к какому решению может прийти суд в этой ситуации.
— Каждый судебный процесс предусматривает и наличие защиты… — начал было Роджер.
— Я ухожу, а вы тем временем подумайте, — внезапно прервал его человек. Вынув из кармана конверт, он бросил его на колени Роджеру. Когда он уже уходил, шторка окна начала медленно подниматься, и яркий солнечный свет снова залил комнату.
Роджер ощупал большой конверт, в который, как ему показалось, было вложено несколько листков бумаги. Он зажег еще одну сигарету. Руки его дрожали, когда он извлекал содержимое конверта — три конверта меньших размеров, на каждом — французская марка, парижский почтовый штемпель и голубой ярлычок с надписью «авиапочта». Все они были адресованы Артуру Кингу, Сэджли-роуд, 18, Кингстон-на-Темзе. Почерк крупный, женский, чернила ярко-синие. Роджер вынул первое письмо, и в глаза бросилось обращение: «Мой дорогой Артур…» Почерк тот же, что и на конверте. Вместо обратного адреса стояло: «Париж» и дата. Роджер пробежал глазами текст. Это было обычное любовное письмо, в котором женщина изливала свои чувства. Хорошее, доброе, написанное правильным английским языком письмо, правда, с несколькими неанглийскими оборотами и случайным французским словом или выражением. Подпись — «Люсиль». Был и постскриптум: «Жду скорой встречи. Когда ты сможешь приехать?»