Роль Трагедии в женской жизни недооценена. На самом деле именно чувство трагизма делает женскую жизнь совершено феерической. А вовсе не мужчина и не любовь, как вы могли подумать. Личная жизнь такой женщины вовсе не нуждается в дополнительных компонентах. Ей достаточно (как у Тэффи) двух Постулатов и одного Убеждения. Они вот какие:
Постулаты: «Все это случайно», «Все это ненадолго».
Убеждение: «Кому ты нужна, старая карга?»
Такая женщина просыпается светлым весенним утром от щебета птиц, чувствуя себя абсолютно счастливой. Вслед за ней просыпается Трагическая женщина и говорит спросонок:
– Ты че эта? Он тебя все равно бросит.
– Ты что, – говорит наша нормальная, светлая, счастливая женщина. – Вот же он рядом. Спит. Сопит. Любит.
– Все равно, – отмахивается Трагическая женщина. – Это все ненадолго.
Вы с тревогой всматриваетесь спящему в лицо, пытаясь увидеть там признаки скорого бросания. Не находите. Идете варить кофе. Трагическая женщина плетется вслед, позевывая.
– Это добром не кончится, – говорит она, – все это ненадолго.
Вы, мягкая спросонок, сдуру вслушиваетесь. Спустя пять минут первая слеза капает в чашку с кофе.
– И таки он уедет, – вещает Трагическая женщина, махая рукавом халата, – и бросит тебя в сорок пять лет с тремя детьми, потому что у нее нет целлюлита и загорелый животик.
Подвывая от ужаса, вы бросаетесь в спальню, мельком замечая в зеркале, что животик да, незагорелый. И вообще животик.
В спальне герой трагедии бормочет что-то про «иди сюда» и про кофе.
– Заткнись, дура, – шипите вы Трагической женщине и забываете про нее на целый день. Ночью, засыпая, вы видите в углу ее встревоженное лицо.
– Это все случайно, – говорит она, – он тебя, наверное, с кем-то перепутал.
Вы кидаете в угол тапку – оттуда поднимается недовольный, зря обиженный кот.
Потом проходит некоторое время. Ваше счастье ничем не потревожено. Вы работаете дома и пишете, к примеру, статью. (Вот я сейчас сижу и пишу эту статью.) Трагическая женщина валяется на диване и жрет шоколад.
– Н-да, – говорит она. – Ну и чё?
– Что «чё»? – спрашиваете вы.
– Вот и я говорю, – вздыхает она. – Ты же ничего не делаешь руками! Ты производишь на свет совершенно бесполезные вещи! Сайт какой-там, книжки, тексты какие-то… Ты общественно незначима. Ты никому не приносишь пользу. Ты даже не ездишь в присутствие. – И она закидывает в рот очередную конфету.
– Но мне платят за это деньги, – ехидно говорите вы, сглатывая про «глаголом жечь», – вот и конфеты ты жрешь, оплаченные мною, а не кем-нибудь.
– Да, – говорит эта поганка, – но все это случайно. Все это ненадолго.
Вы еще немного сидите и пишете, а потом начинаете внутренне метаться. «Да, действительно, – думаете вы, – я ничего не делаю руками. Ну, могу шарфик связать… уродский, впрочем… Я не врач… Была бы я врачом, лечила бы людей, пользу бы приносила… Или, к примеру, поваром». Все занятия кажутся вам достойнее вашего. Вы вскакиваете, чтобы испечь пирог, который с урчанием сожрет ваша дочь и ваш мужчина. Текстики про любовь и гендерные проблемы кажутся вам стыдными. Целый месяц вы печете пироги. Вы иссякли. Вам стыдно писать дурацкие статьи, это как-то общественно незначимо. Одни слова. Пирог – это другое.
Через месяц ваш мужчина говорит вам:
– Почему ты не пишешь? У тебя что, кризис? Тебе плохо? Тебе надо писать!
Вы благодарно вскидываете глаза, чтобы ему ответить: «Ура! Значит, тебе это важно! И это общественно полезно?» – и тут замечаете эту сладкую суку, которая ухмыляется вам из-за его плеча.
– Н-да, – говорит она. – Ему с тобой уже скоро и поговорить будет не о чем. Вот, вчера он прямо так и разливался соловьем с твоей подругой N – еще бы, она победила на конкурсе детских считалок, а ты? Посмотри на себя!
Следующая ночь проходит в кошмарном угаре. Несомненно, он вам стал реже говорить: «Я тебя люблю». Ему вообще просто не о чем с вами говорить. Ему, несомненно, нужна такая, как N. Или загорелый животик? У N нет загорелого животика, зато животик есть у его какой-то новой знакомой девушки. Впрочем, он с ней особо не говорит, потому что она сладкая пупочка. Некоторое время вы выбираете, кому быть вашим палачом – загорелому животику или конкурсу детских считалок.
– Бери обе, не промахнешься, – шипит ваша Трагическая женщина. На мгновение вы приходите в себя. – А впрочем, кому ты нужна, старая карга? – тут же ухмыляется она.
Но вы пережили эту ночь и даже не оросили ее слезами, а просто тихо и крепко заснули, утомленная метаниями между животиком и считалками.