У нее на глаза навернулись слезы.
— Мама, не вини себя в том, что ты не могла изменить.
Ее отец никогда по-настоящему не любил ее мать, и это видели все, за исключением миссис Гарди. Она всегда была занята тем, что помогала другим. До болезни она вела активную общественную жизнь, помогала малоимущим, устраивала благотворительные аукционы. Ее муж, очень успешный бухгалтер, приходил с работы домой и смотрел телевизор. У него не было никаких других интересов, а также чувства сострадания. Фактически он думал только о себе. Они с Вайолет никогда не были близки, хотя он был неплохим отцом.
Но она не могла сказать все это матери. Вместо этого она нагнулась и поцеловала ее в висок.
— Я люблю тебя. Ты вовсе не обуза для меня, — добавила она.
— Скажи мистеру Кемпу, что я очень горжусь тем, что ты у него работаешь. Не знаю, что бы мы делали…
Вайолет села рядом с матерью.
— Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Ты выходишь замуж? — с надеждой спросила пожилая женщина и улыбнулась. — Он наконец-то понял, что ты любишь его?
— Да, он это понял, — сухо ответила Вайолет. — И сказал, что я быстрее это переживу, если буду работать на кого-нибудь другого.
У матери отвисла челюсть.
— А он казался таким милым! — воскликнула она.
Вайолет крепко взяла ее за руку.
— Я нашла новую работу, — поспешно добавила она, прежде чем ее мать начала беспокоиться. — Я приступаю прямо сегодня, — она улыбнулась. — Это будет здорово!
— На кого ты будешь работать?
— На Дюка Райта.
Брови миссис Гарди взметнулись вверх, в глазах появился блеск.
— Он не жалует мистера Кемпа.
— У них это взаимно, — твердо сказала Вайолет. — Он будет платить столько же, сколько мистер Кемп, — продолжила она, мысленно скрестив пальцы, — и не будет жаловаться на то, что я плохо готовлю кофе.
— Что?
Вайолет прокашлялась.
— Ничего, мама. Все будет хорошо. Мистер Райт мне понравился.
Миссис Гарди сжала ее руку.
— Ну, раз ты так говоришь… Извини, дорогая. Я знаю, что ты испытываешь к Кемпу.
— Так как он не разделяет моих чувств, будет лучше, если я уйду от него и перестану себя изводить, — трезво сказала Вайолет. — Полагаю, я еще встречу человека, который не будет считать меня толстой…
Она остановилась и покраснела.
Мать с яростью посмотрела на нее.
— Ты не толстая! Я не могу поверить, что у мистера Кемпа хватило наглости сказать такое!
— Он и не говорил, — ответила девушка, — а просто… намекнул на это, — она вздохнула. — Он прав. Я толстая. Но я ведь так стараюсь похудеть!
Миссис Гарди сильнее сжала ее руку.
— Послушай меня, дорогая, — мягко сказала она. — Человек, который по-настоящему полюбит тебя, не будет обращать внимания на твои недостатки. Знаешь, твой отец указывал мне на то же самое, — неожиданно добавила она. — Он заявил мне, что уходит к другой женщине, потому что она стройная и ухоженная.
— Так и сказал?
На лице пожилой женщины появилась гримаса.
— Мне следовало рассказать тебе это раньше. Твой отец никогда не любил меня, Вайолет. Он был влюблен в мою лучшую подругу, а она вышла замуж за другого. Тогда назло ей он женился на мне. Через два месяца он захотел развестись, но я была беременна тобой. Так мы остались вместе и попытались дать тебе семью. Оглядываясь назад, — устало произнесла она, откидываясь на подушки, — я думаю, что совершила ошибку. Ты ведь не знаешь, что такое хороший брак. Мы с твоим отцом редко что-то делали вместе, даже когда ты была маленькой.
Вайолет погладила мать по голове.
— Я так тебя люблю, — сказала она ей. — Ты особенная. Жаль, что отец этого не замечал.
— По крайней мере, у меня была ты. Я тоже люблю тебя, дорогая.
Вайолет с трудом удержалась от слез.
— Мне пора. Я не могу себе позволить потерять работу, не успев приступить к ней.
Миссис Гарди рассмеялась.
— Мистер Райт уже развелся с женой? — поинтересовалась она.
— Нет, он отказался подписать бумаги о разводе. Они до сих пор спорят об опеке над сыном.
— Бедный малыш.
— Да, прежде всего, нужно думать о детях, — убежденно заявила Вайолет. — Детей нельзя заводить случайно.
— Я всегда это говорила. Удачного дня, дорогая.
— Тебе тоже. Телефон здесь. Я запишу номер мистера Райта на случай, если я тебе понадоблюсь, — сказала она, взяв карандаш.
Дюк Райт жил в большом доме в викторианском стиле. Ходили слухи, что его жена Бека, жившая в бедном квартале Джекобсвилла, с самого детства мечтала об этом доме. Прямо со школьной скамьи она вышла замуж за Дюка и сразу после медового месяца поступила в университет. Бека выбрала юриспруденцию, и Дюк поддержал ее, уверенный, что она никогда не захочет уезжать из Джекобсвилла. Но Бека почувствовала вкус городской жизни и осталась работать в Сан-Антонио.