Глава 11
Как только теплым июльским днем такси подкатило к общежитию медсестер в Гарсдене, на крыльцо выскочила знакомая фигурка и заключила Роберту в свои объятия.
— Я слышала, что ты вот-вот должна приехать, Камерон! — закричала Синтия Купер. — Моррисон спрашивала про тебя, когда я заходила к ней в офис. Я уж расстаралась, как могла, но лучшей рекомендацией оказался тот факт, что мы с тобой вместе учились. Вот это репутация у старины «Вестона»! Господи, Бобби, как же я рада, что ты здесь! Снова вместе, как в старые добрые времена. — Всю дорогу наверх Синтия щебетала без умолку и не могла остановиться даже тогда, когда помогала распаковывать вещи.
— Это просто чудо какое-то, Син. Как я рада тебя видеть! Я понятия не имела, что ты тоже сюда собираешься. Хорошо здесь?
— Могло бы быть и хуже. — Синтия уже пережила пик восторга и теперь предавалась пессимизму, страшась будущих разочарований. — Холмс — старый ворчун, но дело свое знает. Маг со скальпелем в руках. Хотя оборудование несколько устарело. Этому месту не помешал бы хороший пожар и многомиллионное вливание. Моррисон тоже ничего, прямо как старая мамаша, и «презирает противный обычай называть медсестер по фамилиям». Полная противоположность Лонгворт из «Вестона». И девчонки, насколько я успела заметить, тоже ничего. А вот интерны… знаешь ли… немного того, с придурью.
— А что случилось с тем тепленьким местечком, которое ты для себя выбрала? Вроде бы это была миссис Куртис? — поинтересовалась Роберта.
— А, родственнички отправили ее в санаторий, так что дельце уплыло у меня прямо из рук. Но я не жалею, ведь ты здесь. А то я чувствовала себя как рыба на берегу. Здешняя жизнь сильно отличается от «Вестона». Я думаю, что все частные клиники отличаются от общественных. Не такие строгие. Моррисон верит в честность и порядочность персонала, и еще все медсестры уже с дипломами. Никаких практиканток. Думаю, так нам будет намного легче. Хотя иногда неплохо иметь под рукой какую-нибудь практикантку, чтобы в случае чего свалить на нее всю вину. Но мы с тобой все равно не смогли бы. Здесь все просто: допускаешь ошибку или промах — на время лишаешься некоторых привилегий, хотя их не так уж и много. Иногда мне кажется, что излишне строгие правила сами подталкивают к нарушениям.
Как в «Вестоне», помнишь, всяческие связи с докторами и интернами были строго-настрого запрещены, и это окружало их ореолом притягательности и недосягаемого блеска, а на деле все они — обыкновенная серая посредственность. Просто запретный плод сладок. Мы ведь быстро поняли это, стоило всего пару раз нарушить правила и сбегать с ними на свидание. Моррисон ни на чем таком не настаивает, поэтому каждый сам для себя решает, стоит ли связываться с докторами. Дело за симпатиями и здравым смыслом, а не за вкушением запретного плода. Пара-тройка из консультантов довольно милы, а Льюис — он в штате — так тот просто душка, но погоди, вот встретишь наших интернов — тогда держись! Готова? Пошли, я покажу тебе все.
Роберта была рада, что для начала ее посадили в приемную. Здесь все время стояла такая возбужденная атмосфера, что девушка быстро пришла в себя и забыла о своих страданиях. Полная событий жизнь летела стрелой. Всякое случалось — и забавное, и грустное. Нередко приходилось брать на себя ответственность, а одна из трагедий навсегда оставила шрам в ее душе. Но она знала, что жизнь есть жизнь. Комедия, драма, трагедия — встречалось и то, и другое, и третье, и она оказывалась в центре событий.
Пролетело лето. На дворе стоял теплый сентябрь. Медсестры возвращались из отпусков, и жизнь в больнице пошла своим чередом.
Однажды вечером Роберта получила весточку от Мёртл Эндрюс — подруга прошла все тесты и 3 октября должна была впервые подняться в воздух. Роберта послала ей свои поздравления. Со следующей почтой пришла фотография Мёртл в форме стюардессы Восточно-Западной авиалинии. Мёртл стояла около самолета, на губах — улыбка, рука поднята в приветственном жесте. Роберта водрузила снимок на свой туалетной столик, и среди медсестер тут же начался бум: все захотели стать стюардессами и начали заполнять анкеты. Объяснять им, что шансов у них — ноль, было совершенно бесполезно. Высокие и маленькие, худенькие и пампушки, красавицы и серые мышки — все они хотели испытать свою судьбу.