— Да ты что! — выпучил он глаза. — Он тебя узнал? И что он сказал?
— Узнал, конечно. Неужели ты думаешь, что я так сильно изменилась за два года? Конечно, удивился, когда увидел меня в униформе. Я еще тогда подумала, виделся ли он с тобой, и если да, то какую историю ты сочинил на этот раз.
— Но что ему тут понадобилось?
— Его жена попала в железнодорожную катастрофу, и ее привезли к нам, а он прилетел к ней из Денвера. Миссис Тилдон я, слава богу, не видела. Уверяю тебя, мне одного Берта хватило.
— И что он тебе сказал?
— Заорал на всю больницу: «Миссис Бакстер! Вы медсестра! А где Крис?»
— Так-так-так. Продолжай. А ты что ответила? — заволновался Крис.
— Сказала: «Все было ошибкой, мистер Тилдон. Мы оба обнаружили это, и мне бы не хотелось вспоминать прошлое». Наверняка он решил, что мы расстались или развелись, а я не стала переубеждать его. Я очень испугалась, что кто-то услышит его вопли, поэтому сбежала от него, как только представилась первая возможность, а он полетел делиться горячими новостями с Мардж. Ее выписали в тот же вечер, но я не знаю, успели ли они разнести сенсацию по больнице. Видишь ли, в «Ребекке Мор» работают только незамужние сестры. Предполагается, что мы должны обручиться со своей профессией. Мне показалось, что он о тебе не слишком высокого мнения. Я же говорила тебе — не надо было сочинять эту нелепую историю. Но я-то думала, что никого из вас больше в жизни не увижу, и посмотри, что вышло!
— За свою работу не переживай, — успокоил ее Крис. — Я другого понять не могу — зачем ты дала ему понять, что мы разошлись или, того хуже, развелись? Наши отношения — не его собачье дело. Почему ты не сказала ему это в лицо?
— А почему ты не сказал два года назад? Думал бы что хотел, без всяких объяснений. Сумасшествие какое-то. Я от всей души надеюсь, что больше никогда не увижусь с этими Тилдонами, — с жаром произнесла Роберта, наливая пациенту стакан воды.
— Есть только один способ заткнуть им глотку, Робин, — проговорил Крис после довольно долгой паузы. — Претворить фантазии в жизнь. Ты могла бы действительно выйти за меня.
У Роберты аж челюсть отвисла от удивления.
— Выйти за тебя?! — выдохнула она. — Это еще зачем?
— Ну, могу тебе навскидку перечислить несколько причин, по которым ты могла бы, как минимум, поразмыслить над моим предложением. Но если быть кратким, то все они укладываются в одно-единственное слово — «любовь». Я, конечно, не питаю иллюзий, что ты сходишь по мне с ума — пока, — но ведь положение может измениться. Некоторые люди искренне любят меня, правда.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — успокоилась Роберта.
— Ну почему же, сомнений как раз предостаточно, — возразил он ей. — Кстати, что все это значит? Вы с дядей Доком что, договорились, что ли, решили сыграть со мной шутку? Облегчить мне жизнь настолько, чтобы я остался в этой постели на всю жизнь? Ничего у вас не выйдет. Через неделю моя нога абсолютно заживет. Это всего лишь…
— Не будь ребенком! — решительно оборвала его Роберта. — У меня нет никакого желания потешаться над тобой. Ты уже достаточно взрослый мальчик, чтобы понять: с инфекцией шутки плохи. Не дай бог, попадет в кровь, тогда жди беды. Обязательно надо убедиться, что этого не произойдет.
Несколько минут Крис молча наблюдал за действиями Роберты.
— Хочешь верь, хочешь не верь, — произнес он наконец, — но ты ни на секунду не выходила у меня из головы с тех самых пор, как бросила меня одного той вьюжной ночью. Поначалу я думал, все дело в том, что ты такая красивая и веселая, но постепенно начал осознавать, что это не просто восхищение. Полагаю, за два года ты ни разу не подумала обо мне серьезно… и… э-э-э… с нежностью, так ведь? — продолжал он гнуть свое.
— Ну, вообще-то думала, — честно призналась Роберта. — Я действительно вспоминала про тебя, и довольно часто, но без всяких там сантиментов.
— Ну и?.. А сейчас — с сантиментами? — поинтересовался Крис.
— Извини, Крис, — покачала она головой, — но любовь совершенно меня не интересует. Я не хочу так думать ни о тебе, ни о ком бы то ни было другом. А теперь давай забудем весь этот ералаш и перейдем к делу. Знаешь, у меня такое чувство, что именно пребывание в больнице настроило тебя на столь сентиментальный лад. Масса мужчин воображают себе, что влюблены в своих медсестер. Может, на них униформа так действует? К счастью, медсестры редко влюбляются в пациентов — в реальной жизни. Я хочу сказать, к счастью для больного. — Роберта остановилась и озадаченно посмотрела на Криса. — Так, значит, ты племянник шефа и подхватил эту инфекцию в Южной Америке. Но почему же ты сразу не обратился к врачу?