Джонс поднимает задумчивый взгляд на ожидающую ответа девушку. Топаз вздыхает, садится рядом, будто слышит все его душевные терзания, понимает, что он никогда не скажет, что его тревожит.
— Я поеду, — Джагхед встает, запахивая тренч-кот и покидает съемочную площадку, не обернувшись, но в полной мере прочувствовав пронзительный взгляд Тони на своей спине. Он не сможет рассказать, поделиться. Это позор, стыд чистой воды.
Он думал, что сев в машину, вдарив по газам- его отпустит, за весь день раздумий о правильности и неправильности ему станет легче. Ничего подобного. С визгом машина сворачивает на обочину, Джагхед держится за руль, сжимает так сильно, что кожа лопается на перчатках. Каким же надо быть ублюдком, чтобы так поступить? Как такие мысли вообще могли залезть ему в голову? Джагхед ударяет по рулю, сбрасывает перчатки и берет телефон с соседнего сиденья.
Звонить? Не звонить?
Арчи до сих пор у них дома. Не сказав ничего, он просто перекинул все обязанности на друга в собственный выходной. Что угодно, лишь бы сбежать от реальности.
Джаг блокирует телефон. Так или иначе, нужно возвращаться.
После бессмысленных разговоров с Арчи, ужина и просмотра фильма на пару с парнем, Бетти возвращается в свою комнату, проверяет телефон. Никто не звонил. Ни пропущенных, ни смс. Всего несколько контактов, а взгляд задерживается всего на двух. Бетти выдыхает и нажимает на первый. Сверху на дисплее черным по белому «сообщение».
Элизабет всю жизнь о чем-то сожалеет, одним больше, одним меньше. Второй раз уже не так больно, правда?
Я: Давай встретимся в парке через три дня. Надо поговорить.
Бетти подолгу смотрит на экран, сообщение отправлено, вмиг прочитано, а следом и бегущие три точки.
«В: Привет. Хорошо.»
Не будет ли это ошибкой? Идти на поводу эмоций. Это так не похоже на Бетти.
Она откладывает телефон, как внизу раздается хлопок двери, пиликает дверь. Девушка сразу же откидывает телефон и бежит вниз, но у самой лестницы застывает, прячется за стену, видя только пол картины. Джагхед держит в одной руке перчатки, говорит с Арчи, а потом смотрит наверх.
Он точно ее видел. Бетти прижимается к стенке. Боже, как это глупо. Арчи уходит, и теперь они остаются один на один. День на раздумья — слишком мало, но и мучительно много. Пересилив себя, она спускается по лестнице, разглядывая напряженную спину Джагхеда. Он прекрасно знает и слышит, как она подходит, но ничего не предпринимает. Это и тревожит девушку. Спокоен. Возможно он и не помнит? Но смысл тешить себя этими иллюзиями?
— Привет, — говорит она.
— Привет.
Тяжело смотреть прямо в глаза, но приходится. Щеки алеют, становится жарко. Это точно не температура. Каково же ей, когда парень просто встает с дивана и проходит мимо. Он идет к лестнице, а Купер мысленно просит его поговорить с ней. Хоть что-нибудь… Но Джонс остается нем. Не оглянувшись, он заходит в свою комнату и оседает на краю постели. Бетти ведет себя так, будто ничего и не было, ему тоже стоит так делать?
Второй день. Уже второй день Джагхед избегает ее. Он уходит на съемки слишком рано, а приходит поздно. Он специально, Купер уверена в этом. Неужели какой-то поцелуй выводит его из колеи? Или может…
Бетти сидит в ванной, водя рукой по мыльной глади и смотрит на мутное отражение. Голова побаливает, но уже меньше. На холодном кафеле остается мокрый след от ноги, с тела капает, Элизабет кутается в полотенце, вытирает волосы и подходит к запотевшему зеркалу. Проводит ладонью и смотрит на себя. Рана у виска не дает покоя, поэтому вскоре по неосторожности оказывается содранной. Кровь начинает капать на раковину, стекая вниз и оставляя бледно-красные дорожки, катится, очерчивая скулу и падает с подбородка.
Купер тушуется, открывает кран, смывая кровь с лица и раковины, но она не останавливается. Зажав рану и кое-как одевшись, девушка идет на кухню, делая заметку, что надо держать все медикаменты в ванной.
Девушка быстро и глупо раскрывает себя, столкнувшись с Джагхедом. Парень все так же в очках, в идеально выглаженной рубашке, классических штанах. Дома же можно ходить в чем угодно, а создается такое впечатление, что он все сутки работает. Словно провинившийся в чем-то ребенок Элизабет спешит покинуть поле зрения, она проходит мимо, все так же закрывая ладошкой висок, подходит к шкафу и копается.
«Ну где же они?»
Джагхед открывает соседнюю створку и достает белую коробку. Ставит на стойку и подходит впритык.
— Убери руку.
— Что?
— Не тупи.
Купер повинуется, закусывает щеку изнутри и смотрит вниз. А что еще делать?
— Ударилась? — Джагхед открывает коробку, доставая все необходимое, и дотрагивается ладонями до головы, слегка поворачивая из стороны в сторону. Бетти вспыхивает. Сначала сторонится три дня и не разговаривает, а теперь снова включает режим «заботливого братика».
— Нет, — девушка дергает головой и отходит в сторону. Обидно. Элизабет не может понять суть его поступков. Целует, пусть и не в трезвом в виде да и еще в состоянии аффекта, потом игнорирует ее все три дня, а сейчас смотрит как ни в чем не бывало. Бетти уже не может отличить свои чувства. Злится или обижается, хочет попросить прощения за тот поцелуй или наоборот укорить.
И выбирает самый простой из всех вариантов. «Прости.» Выходит скомкано, малосодержательно и хрипло. Она закрывает ладонями пылающее лицо, пытаясь скрыть все свои переживания. Бетти не может отрицать того, что Джагхед постепенно начинает отдаляться, а ведь изначально они и не были близки. По необъяснимой причине это расстраивает ее еще больше. Может быть, она и хотела, чтобы их общение сводилось к минимуму, но узнав, что Джонс за человек, это оказалось невозможным. Эгоистично вот так за кого-то держаться и идти на поводу своих эмоций, но пройдя через сущий ад, хочется, чтобы хоть кто-то оказал тебе внимание, не говоря уже о любви.
Вдруг ее обхватывают руками, обнимают, мягко прижимая к себе. Волосы у Бетти еще мокрые, Джагхед упирается подбородком в ее макушку и гладит по спине, вдыхая запах лаванды. Она — такой еще ребенок. Иногда Джагхед забывает об этом. Девушка стоит, не двигаясь, только упирается лбом в его шею, пачкая ворот белой рубашки кровью. Неважно.
«И ты меня прости, » — думает Джонс. Он так накрутил себя, заставил волноваться.
— Давай обработаем рану.
Значит ли это, что все хорошо?
Бетти жмурится и спокойно выдыхает. Этот поцелуй — ошибка. Они вымотались за эти дни, вот и самообладание Джагхеда полетело к черту. Не стоит накручивать себя из-за такого.
И пока парень обрабатывает рану на виске Купер, тихо причитая и ворча. Сердце бьется быстрее. Не тот равнодушный ритм, но поймет ли она это?
Когда пластырь оказывается аккуратно приклеенным на ране, Бетти подолгу смотрит на Джагхеда, который убирает все медикаменты в шкаф, выкидывает испорченные ватные комки и поворачивается, сталкиваясь с изучающим взглядом девушки.
— Не болит? — Джагхед серьезно смотрит на девушку и касается кожи рядом с виском.
— Н-нет…
Элизабет встает со стула и идет в свою комнату, быстро валится на кровать с мокрой головой, прикасаясь к грудной клетке, где сердце готово пробить дыру. Ненормально. Джагхед переступает через себя, так возясь с ней и содержа, а она вечно доставляет хлопоты, как бельмо на глазу. Хочется избавиться от этого чувства и еще перестать думать о том поцелуе. Слова — просто вода, ничего не значат. Элизабет не имеет права его подводить…
Вокруг природа, деревья, цветы. Пахнет травой и дождем. Отличное время, чтобы прогуляться и насладится погодой. Элизабет наблюдает за одной молодой парой, которая разместилась на газоне у толстого дуба. Девушка волнительно и энергично жестикулирует, рассказывая о чем-то жутко интересном, а парень гладит ее по макушке и улыбается, смотря на небо. Так и выглядит счастье? Бетти пока этого не понять, но что-то похожее и отдаленное…
— Привет, — доносится сзади.
— Привет.
Вероника не задает глупых вопросов, учтиво ждет, смотрит с некой грустью и опускает голову. Она провинилась, Бетти только надеется, что совесть девушки сделала свою работу.