Джагхед приспускает свою маску, но до полного снятия его останавливает рука Арчи.
— Ты чего?
Джагхед надевает маску обратно. Ему надоело. Этот цирк, продолжающийся уже третий год. Люди, пришедшие за развлечениями или новыми связями, не вызывают и капли интереса. Джагхеду неприятно вспоминать, что и он когда-то был таким. Гнался за вечной славой, через нужные связи пытался добиться чего-то на такой вечеринке, кем-то приглашенный и никого не знающий, он стремился найти свое спасение. Но какое спасение может быть в самом аду? Обложка блестящая, изящная и красивая, но по сути своей это- рассадник с сорняками, которые душат прекрасные цветы, выживая их.
Это показное, ненастоящее и аморальное.
Знай он об этом раньше, никогда не встретил бы «ее».
Воспоминания всегда душат. Сладкий знакомый запах, чужие усмешки и вздохи, Джонсу не по себе от всего этого.
— Я ухожу, — у Джагхеда вырывается это против воли, он хочет снять маску и уйти, но друг не позволяет, он разворачивает Джонса, пока тот стремиться понять, что хочет от него Арчи, пока не замечает наверху небольшого балкончика лестницу, ведущую вниз, в сам зал, миловидную девушку. Волосы ее длинные и блондинистые заколоты в изумрудную брошь, с отражением света от прозрачных камней на люстре, серое длинное атласное платье переливается светящимся блеском, завораживая своими волнами. Ее миниатюрность, открытые плечи и мнимая робость кажутся такими знакомыми. Джагхед в своем подсознании заставляет себя видеть в ней черты той, которую он не в силах принять. Наверно, он и правда сходит с ума, раз чувствует непомерную грусть девушки, спрятанную за красивой золотой маской. За ней нет улыбки, только печаль.
— Пригласи ее, — Арчи отдаляется в глубь толпы, пока сзади начинает звучать мелодия, увеличивающаяся в громкости. Девушка, словно почувствовав, едва касаясь пальчиками каменной лестницы, неторопливо спускаясь вниз.
Джагхед подходит ближе, дожидаясь незнакомку. Придя сюда, Джонс ни на что не надеялся, может быть, только на день потеряться в этой иллюзии, похожей, искусственной любви, которая толкает его на крайности.
Он протягивает руку девушке, уже примеряя на себя роль слабого и неспособного бороться человека. Падать ниже уже все равно не куда. Он признал это.
Девушка вкладывает свою руку в его, мимолетно пробегаясь по ступеньке и полу, соприкасаясь руками и телом с Джагхедом. Джонс выводит ее в середину толпы, которая чуть расступается, давая пространство паре. Рука Джагхеда опускается на талию, а вторая сжимает бледную руку девушки. От ощущения чужой кожи, у Джонса мурашки проходятся по всему телу. Он на мгновение закрывает глаза, и только слабый образ Купер приходит ему в голову. У нее такие же мягкие и немного холодные руки. Но он быстро возвращается в реальность.
Танец начинается. Он плавно ведет свою партнершу, которая следует за каждым его движением, от слабого запаха и дыхания девушки, что опаляет его шею, у Джагхеда сводит желваки. Он тяжело дышит, отворачивая голову, но по-прежнему крепко держит ее руку. С каждым поворотом Джагхед все ощутимей слышит свое сердце, которое пульсирует все быстрее и быстрее.
Он не замечает, как они доходят до конца зала, как люди вокруг хлопают друг другу, и как его рука смыкается на запястье девушки. Она молчит, а Джагхед устав терпеть, тащит ее за ширму, где оказывается небольшая лестница ведущая наверх к потаенным комнатам. Девушка начинает нервничать, а Джагхед настойчиво и, кажется, грубо тащит ее за собой. Он открывает первую попавшуюся дверь, толкая девушку вовнутрь.
Джаг сразу снимает свою маску, которая сразу летит на комод. Он делает шаги по направлению к ней, но девушка отходит назад, пока маска не оказывается сорванной вместе с несколькими блондинистыми волосами и изумрудной брошкой. Все летит вниз. Джагхед еще в состоянии отличить реальность от иллюзий. Он оказывается прав.
Бетти смотрит на него испуганными глазами. Она хотела и желала признаться, открыться. И приход сюда был последней надеждой, пусть она и была самой ужасной из всех.
Джонс отходит назад, он не удивлен. Но внутри все раскалывается, тупое чувство, которое никак не хочет его покинуть.
Элизабет хватает его за руку, перекладывая ладошки на его щеки.
— Я никогда не предам тебя и не брошу, пожалуйста, Джаг, — Бетти берет его ладонь, прикладывая к своему сердцу. — Слышишь, я не оставлю тебя.
Джагхед желает убраться отсюда, но девушка настойчиво и отчаянно его удерживает.
— Я не предам тебя, Джаг, — повторяет Купер, как мантру.
«Я не предам.»
У Джонса все внутри сводит от этих слов. Она так говорит, словно все знает, и Джонс, смотря в ее глаза, все понимает. Он открыт и беззащитен. Он может только горько усмехнуться, как высоко он взлетел и как низко пал. Она все знает. Ничтожество.
— Знаешь, — начал свой рассказ Арчи. — Всем известно, что Джагхед начинал, как второстепенный герой. Он тогда совсем недавно обосновался здесь. Очень трудно быть замеченным, ведь даже второстепенные роли требуют хоть какой-то огласки. После нескольких лет безуспешных ролей во второсортных фильмах, он и познакомился с «ней». Она была начинающей моделью, а Джагхед в то время подрабатывал у известного фотографа. Они познакомились на вечеринке, на которую Джагхеда и позвал его босс. Ха… — Арчи сделал заминку, доставая еще одну сигарету и поджигая фитиль. — Не знаю, как они вообще пришли к этому, но после нескольких встреч, они начали встречаться. За все деньги, что у него были, Джагхед купил новую квартиру в центре, не секрет, конечно, для кого. Я даже не удивлюсь, если это была ее инициатива… Джагхед работал, не покладая рук, пока «она» элементарно выжимала из него все, что могла… Я часто говорил, чтобы он с ней завязал, пока все не зашло далеко, но он никогда меня не слушал. Был слишком слеп, чтобы увидеть, кем является его настоящая милая… После трех лет, их отношения усложнились. Я знал, что эта стерва заключала все свои контракты через постель, и не раз говорил Джагхеду, но он не верил мне.Слишком сильно любил, дурак. Пока не поймал с поличным. Тогда он и получил главную роль в своем первом масштабном фильме, уехал на неделю в Нью-Йорк, но, кто же знал, что съемки закончатся на несколько дней раньше. Уже оправдываться было бесполезно…
Дождавшись, пока Бетти зайдет в подъезд, Арчи выкидывает сигарету и упирается головой об сидушку, смотря на этаж их квартиры.
«Прости, Джонс, но может так, она сможет тебя понять.»
Арчи ничуть не жалеет о рассказанном, ведь это только часть истории. Остальная пусть будет у Джагхеда, а рассказывать ее ей или нет решать только ему…
— Я люблю тебя, слышишь! Люблю! — Элизабет кричит ему в лицо, желая достучаться до самых потаенных мыслей.
Но все сходит на нет, когда мужские ладони подхватывают, впечатывая в комод, Джонс целует ее с напором и страстью, добровольно принимая яд, заставляя циркулировать и смешиваться вместе с кровью. Замершее во времени сердце дрогнуло, заставляя лопнуть лед.
Он переходит к шее, целует, оставляя красные следы, а Купер прижимается все ближе, издавая глухие стоны. Он припускает лямки платья, целуя ключицы, приятную кожу. От Купер исходит просто божественный запах. Джонс сходит с ума.
«Мы никому не скажем. Я всегда буду любить тебя, всегда буду с тобой.»
Слова девушки туманят взор. Он находит замок сзади платья и тянет вниз, ощущая как кожа на спине покрывается мурашками от его прикосновений. Губы болят от частых поцелуев, а тело парня напряжено. Бетти чувствует его возбуждение, как горит его тело. Она гладит его шею, целуя в щеку, пока Джонс резко не разворачивает ее к себе спиной, заставляя наклониться и опереться об комод. У Купер напрочь отсутствует чувство страха. Она полностью доверяет Джагхеду себя, пусть делает с ней все что захочет, потому что чтобы он не говорил, он будет любить только ее. И все его воспоминания о прошлом должны померкнуть на фоне их чувств.