В конце письма некоторые слова расплывчатые, почерк неровный.
Джагхед достает это письмо и смотрит только на последний абзац, чтобы прочитать еще раз.
Слова о благодарности, извинения, понимание…
Позаботься, позаботься, позаботься…
Он давно забыл о значении этого слова и ближайшие года три даже не собирался о нем вспоминать. Одно дело быть с кем-то, любить и заботится о своей половинке, другое — забота о подростке, потерявшем своих родителей и ставшим совсем никому не нужным.
Что ему делать? Как себя вести? Говорить? А что именно говорить? Он сам далеко не подарок и осознает, что жизнь не будет уже легкой, точнее она и не была такой, но дальше сложнее. Неясность настораживает, и Джонс впервые за кого-то несет такую ответственность.
Комментарий к 1.3 letter вот и продолжение...
========== Chapter 2. that's what i hate/ ==========
— Вот и все, — Джереми устало потягивается, стоя на пороге комнаты. Новая кровать с черной стенкой красуется прямо посередине комнаты. Джереми так и не понял для чего девушке двухместная. Шкаф-купе с дверьми-зеркалами, отделанными черным и белым деревом. Диван переместился в сторону окна, а рядом поставлен рабочий стол с несколькими приделанными шкафчиками. Ноутбук. Джонс выделил не мало денег для комнаты Купер, добрая половина суммы осталась. Элизабет решает потратить ее на одежду и прочее. Кажется, теперь все. А нет… В углу до сих пор стоят прямоугольные коробки, как будто там лежат картины или… еще…
— А что в этих коробках, — Элизабет подходит к стопкам и садится на корточки. Коробки оказываются запечатанными.
— Не знаю, но… кажется, Джагхед держал эту комнату для чего-то, я его знаю сравнительно недавно, поэтому не могу точно сказать.
Что там? Любопытство распирает. Оторвав первую ленту на самой первой коробке, Элизабет срывает второй слой, и вот уже видно что-то черно-белое, похожее на картину, но на картон ложится чья-то рука, придавливает напряженно, до вмятин. Это Джагхед. «На сегодня хватит, Джереми свободен, с остальным я сам разберусь». Безапелляционно, четко, без сводов напряженного взгляда с Элизабет. Только когда парень кивает и спешит покинуть квартиру, Джагхед отворачивается, подхватывает разом все семь плоских коробок и уходит из комнаты. Элизабет поднимается на ноги и смотрит в спину. Изо рта вырывается резкое, бездумное «что там?».
— Ничего. Мусор. — Джагхед уходит. Бетти явно не верит в его слова. Ненужные вещи не хранят в хорошо запечатанных коробках и не укладывают в стеклянные рамы с дорогой вырезкой дерева. Она хорошо рассмотрела, по крайней мере, что успела. Что-то похожее на картины. Портрет? Она уже этого не узнает.
Дни с Джагхедом летят скучно и медленно.
На следующий день Элизабет решает обновить гардероб, выкинуть поношенные кеды и ненавистную олимпийку. Бюджет позволяет. И Джереми вызывается на помощь, ну как… под приказной взгляд Джонса и страх быть уволенным с хорошо оплачиваемой работы. Заехав в самый большой торговый центр, Джереми был готов ко всему, но не с первых часов тащить пятнадцать пакетов с одеждой.
— Слушай, для первого времени можно прикупить все самое необходимое, зачем тебе столько шмоток?! — ноет парень, поглядывая на Купер, которая перебирает вешалки с рубашками и делает невозмутимый вид. — Вы точно родственники, — так и не дождавшись ответа, Джер следует за Бетти, которая уже покидает магазин, тихо ухмыляясь.
— о нет, подруга, я туда не пойду, как хочешь, но давай сама, — парень застывает напротив магазина с нижним бельем, слыша «ладно».
Под вечер они возвращаются домой. Элизабет идет свободно, держа на плечах черный рюкзак, который прикупила сегодня, пока за ней тащится Джереми, усталый и взмокший. Девушка проходит мимо Джонса, который сидит на кухне за ноутбуком. Парень отправляет письмо, поднимает голову и приспускает очки на кончик носа, наблюдая за пришедшими. Бетти сразу идет наверх, медленно скользя рукой по стеклянной периле, а Джер останавливается посередине гостиной, тяжело дыша, и смотрит на Джагхеда.
— Не думай, это еще не все, — запыханно шепчет парень, мотая головой и следуя за Купер.
Следующий день не обещает быть интересным.
Элизабет лежит на диване, листая каналы. Джагхед ушел еще утром, сказал что-то про съемки, и как поняла Купер, он согласился на фильм, о котором все время говорил Джереми.
«Скучно.»
Бетти щелкает по выключателю и переваливается на спину, смотря в высокий потолок. Непроизвольно она поворачивает голову в сторону второго этажа. Подростковое любопытство еще никуда не ушло. Джагхед же не будет против, если она походит по дому. Конечно, нет, главное — чтобы он не узнал.
Дверь в комнату Джонса бесшумно открывается и щелкает за спиной Элизабет. Ничего сверхъестественного. Двухместная кровать с белым постельным бельем, гардеробная, черный туалетный стол, на котором лежат несколько флаконов духов. Бетти открывает один и подносит к носу. Приятный запах. Далее взгляд падает на чуть приоткрытую полку в столе. Девушка тянет на себя за ручку. Там часы. Что-то похожее на серебро, или белое золото. Украшения: кольца, подвески. Но больше привлекает красная бархатная коробочка. Бетти даже не сомневается, что там, а когда открывает ее несильно и удивляется. Два кольца. Одно большое, другое чуть поменьше.
«У него есть девушка?»
Бетти вытаскивает маленькое кольцо. Красивое. Золото переливается на свету, а бриллиант, обрамленный в маленькое сердечко, ярко сверкает. Элизабет не знает, что толкает ее на последующее действие, но кольцо идеально сидит на ее пальчике. Она вытягивает руку напротив лица и крутит ею.
— Что я говорил насчет моей комнаты? — разносится за спиной. Элизабет резко снимает кольцо и, не удосужившись положить его в коробочку, запихивает все в тумбу и закрывает, резко разворачиваясь. Как же стыдно. Сердце так давно быстро не билось.
Джагхед лишь вздыхает и направляется на нее. С каждым шагом все тревожней. Накричит? Выгонит? Сложно определить по его лицу. На удивление Джагхед останавливается напротив, рассматривает ее, а потом и туалетный столик. Вздох. Рука оплетает худое запястье, совсем не больно. Джагхед хлопает дверью и опускает ее руку. Элизабет поднимает на него ожидающий взгляд.
— Послушай, я понятия не имею, как мне вести себя с тобой… Я буду терпим к тебе, но проясним некоторые моменты. Не надо заходить в мою комнату и трогать вещи. У тебя своя жизнь, у меня — своя. Давай придерживаться этого. Делай, что пожелаешь, но в плане разумного, — спокойно завершает свою тираду Джагхед. Он высказывает лишь половину своих мыслей, так тщательно подбирает слова. Но отчего-то становится легче.
— Хорошо, прости, — Бетти опускает голову, словно провинившийся ребенок.
Не надо быть неблагодарным подростком. Надо вести себя разумно, и думать не только о себе. Элизабет пытается, пытается… и одновременно понимает, что за этими словами, обвернутыми красивой обложкой, ни капли заботы и ласки. Все звучит однотонно, серо и как контекст, вырванный из сценария.
Джагхед смотрит на нее с минуту, а потом идет по коридору, спускается вниз.
«Он не плохой человек, вовсе нет…»
Пять дней проходят даже слишком быстро. Там и начинается школа.
Джагхед и Элизабет почти не разговаривают, создается такое впечатление, что Джагхед приходит только поспать, дома он не кушает. Он сразу оповестил Бетти, чтобы она не утруждалась и не готовила на него, а Купер лишь хмыкнула в ответ. Иногда он даже и ночью не приходит, а Бетти не смеет лезть в его личную жизнь.
— Я принес тебе сценарий, — вещает на пороге Джереми, вольно заходя в квартиру. Джагхед удрученно вздыхает и принимает папку, идя за парнем. Его не изменить. — Бетти уже готова? Если попадем в пробку, можем опоздать в школу.
— Сейчас спустится, — говорит Джагхед и садится на диван, открывая первый лист.
— О, Бетти.
Джагхед непроизвольно поворачивается и застывает. Девушка медленно спускается по лестнице, легкое платье белого цвета по колено хорошо сидит на тонкой фигуре, верхний шлейф прилегает к бокам, пока тонкие ручки придерживают кожаный рюкзак кремового цвета под тон кед. Волосы у Бетти прямые, видимо долго выпрямляла, а на лице легкий макияж. Одежда, прическа и хорошо подобранный мейкап делают свое дело.