— При случае повернем к востоку, — решил Шейн и тоже спрыгнул с зеленого островка. — Вперед.
Храмовник осторожно двинулся. Возникало чувство, будто нижнюю половину тела схватила беззубая пасть неведомого существа — беззубая и слабая, но стоит тебе оступиться — и ты скатишься ей в чертову глотку, сыграешь роль пищи. Парень сглотнул и постарался не задумываться, что будет, если он или повелитель ненароком сойдут с тропы.
Порой вдалеке — или же совсем рядом, — надувались и лопались пузыри болотного газа. Пару раз Альтвиг замечал сияние, бледно-синее, но не голубое; оно клубилось над поверхностью бочагов, собиралось в комья подвижного пламени. Весьма некстати он припомнил статьи о нежити и прикинул, как обороняться от нее в трясине. Нет, храмовника, конечно, и раньше заносило в топь, но это происходило в родном, прекрасно знакомом мире. А в обители демонов, где за каждым кустом таится опасность…
— Странно, — поделился наблюдениями Шейн, когда удалось отыскать новый островок и растянуться на нем, глядя в хмурое небо. — Однажды мы с Адатальрэ сюда ходили, и над болотом совершенно точно был мост.
— Сегодня мы — незваные гости, — попытался пошутить Альтвиг. — Вот и бродим, будто два лешака. А холма до сих пор не видно.
Повелитель промолчал. Его штаны облепила болотная грязь, а по куртке тянулась свежая царапина. Глаза вернулись к привычному, ясно-голубому, цвету.
— Говорят, господин Лассэультэ ненавидит людей.
— Это ты к чему? — помрачнел храмовник.
— К тому, что если он нас найдет, умирать мы будем долго и, полагаю, мучительно, — Шейн поднялся и на всякий случай одернул рукава. — Пойдем дальше. У нас мало времени.
— Думаешь, он явится посмотреть, кто сюда приперся?
— По крайней мере, издалека. — Повелитель снова внимательно огляделся. — Но магия шэльрэ, в отличие от нашей, бьет на дальние расстояния.
— Я слышал, что первый принц не проявляет ярких эмоций, — пожаловался Альтвиг, снова влезая в топь. — Может, он решит, что мы — слишком мелкие сошки, чтобы нас убивать, и пройдет себе мимо.
— Я бы на это не рассчитывал. О, наконец-то!
Шейн радостно указал на высокий холм, показавшийся на севере. Его вершину венчал увесистый биденхандер. Кто-то воткнул оружие в землю, да так, что в нее погрузилась большая часть клинка. Но он не ржавел и до сих пор ничем не оброс, а продолжал торчать — немое напоминание о неведомом противнике Лассэультэ. Вероятно, тот был достаточно силен. Иначе принц не разменивался бы на почести вроде этой.
Храмовник с удовольствием выполз на прохладные стебли травы. Использовал их вместо постели и вздохнул. Повелитель тоже прилег, закрыл лицо согнутой в локте рукой.
— Вот вы где! — донесся до них веселый оклик Шэтуаля. — А я вас жду, жду… пока вы ходите по болоту и пачкаетесь, будто нерадивые низшие.
— Отстань, — презрительно бросил Шейн. — Мог бы и помочь, между прочим.
— Ты что? — поразился инкуб. — Какое еще помочь? Я демон! А демоны — злые, лживые, продажные твари. Их любимое развлечение — заманивать людей в беду, а потом наблюдать, как они гибнут…
— Ой, замолчи, — отмахнулся Альтвиг. — Пока я не вытащил этот меч… и не зарубил тебя им.
Граф неожиданно посерьезнел.
— Ты можешь попробовать, — предложил он.
— А в чем дело? — храмовнику его тон не понравился. Вкрадчивый, осторожный, мягкий — словно Шэтуаль боялся спугнуть удачу. Любопытно, что с этим мечом не так? Он убивает каждого, кто прикоснется к рукояти? Или является маяком для Лассэультэ?
Инкуб расхохотался.
— Что, страшно?
— Нет, просто мне не нужны демонические советы.
— Ой ли? — граф подошел к биденхандеру, взял пальцами за крестовину и потянул. — Дело, мой дорогой недруг, в том, что никто не в силах вытащить этот меч. Только тот, кому предначертано изменить судьбу Ада.
— И ты — совершенно точно не он, — вернул шпильку Альтвиг. Но к двуручнику подошел и дернуть попробовал. Железо не сдвинулось с места, но отозвалось приятным, ненавязчивым теплом.
— Он на тебя реагирует! — воскликнул Шэтуаль. — Черт побери!
— Да, но вытащить я его не могу, — пожал плечами храмовник. И повернулся к повелителю: — Отсюда уже можно исчезнуть?
— Можно. А если бы его светлость все-таки…
— Ни за что, — осклабился граф. — Топайте сами, детки. До встречи в Вирэли.
— Вирэли?
— Это он о третьем ярусе, — пояснил Шейн. — Держись.
В Костяных Дворцах властвовала тишина. Обволакивала залы, спальни и оружейные комнаты. Одеялом свернулась вокруг дерева, истекающего кровью — дерева, выросшего на теле вампира, где под корой прятались живые вены.