Мальчик деловито кивнул, и Ретар разорвал конверт. Краешком зрения он отмечал, как меняется в лице пропойца-хозяин дома.
— «Уважаемый господин Хастрайн! Вам, должно быть, уже известно о проведенной нами смене власти. Я обязан вам сообщить, что вы — носитель редкого некротического дара, унаследованного от матери. Некромантов за всю историю Врат Верности было не больше сотни, и я бы очень обрадовался, если бы вы согласились поступить на учебу в нашу Академию. Рыжий господин, который принесет вам письмо, сопроводит вас до города и познакомит со всеми необходимыми людьми. Полагаюсь на вашу мудрость. Сулшерат».
— Здорово, — оценил ребенок. И, покосившись на отца, добавил: — Хорошо, я поеду с вами.
Мужик опасно побагровел:
— Что значит — поедешь?
— То и значит, — вмешался Ретар, — что господин Неш-Тавье принимает предложение господина Сулшерата. Он получит превосходное образование и не будет всю жизнь торчать в этом убогом домишке, наедине с такой самовлюбленной тварью, как вы.
Смысла оставаться вежливым он не видел. В конце концов, чертов пьяница не раз доводил Виттелену и являлся настоящим проклятием для деревни. Было бы неплохо его убить, но вампир не взял с собой оружия, а пачкать руки о подобную дрянь не жаждал.
Зато мужик, озверев, схватил с остывшей печи горшок, наполовину забитый сырой и мерзкой картошкой, и попытался надеть его на гостя. Ретар увернулся, взялся за ножку стола, с легкостью его поднял и уточнил:
— Ну что, сразимся?
Муж госпожи Виттелены сроду не поднимал таких тяжестей. Стол был добротный, дубовый, сработанный из толстых досок, но рыжий держал его, как пушинку, и угрожающе покачивал из стороны в сторону.
Пьяница еще не утопил в самогоне остатки ума, поэтому отступил. Он хмуро посмотрел на ребенка, поморщился и выдал:
— Ну и забирайте. Мне он все равно не нужен.
— Разве что в качестве прислуги, — язвительно бросил вампир. — Верно, господин Хастрайн?
— В-верно.
Мальчика передернуло, однако он послушно оделся и взял с единственной полки сумку — вероятно, мамину. Ретар отпустил стол, и тот с жутким грохотом упал на стулья. Под душераздирающий треск, вой и ругательства вампир и некромант покинули землянку.
— Извините, — тихо сказал ребенок. — Но… э-э-э… кто вы такой?
— Ретар Нароверт, — улыбнулся Создатель. — Чистокровная нежить класса «А». Вампир, если по-твоему. И маг.
— Ого, — удивился Хастрайн. — А я думал, что вампиры живут в Безмирье.
— Живут, — согласился Ретар, — но другие. Тамошние вампиры не разумны, и жажда крови сводит их с ума. А вот я, например, люблю грибы в сметане, эетолиту и вареники с вишней. Ты, кстати, не голоден? У меня есть бутерброды.
Мальчик замялся, и вампир, хохотнув, вручил ему завернутую в дорогой пергамент еду.
— Их готовила Эллет, — похвастался он. — Мы все рассчитывали, что она научится варить супы и каши, но кулинарного таланта у нашей дорогой пожирательницы нет. Пришлось осваивать эту тонкую науку самим. Снежок, тот вообще времени не жалеет. Уже разобрался, что и когда следует бросать в борщ, как замешивать тесто и почему не надо резать слишком много петрушки. Залезай.
Он помог мальчику забраться в седло, а сам взял кобылу под уздцы. Хастрайн, задумчиво хмурясь, принялся жевать бутерброды.
— Эти люди… ну, Эллет и Снежок… они ваши друзья?
— Именно так, — подтвердил Ретар. — Причем никого лучше нельзя и представить. Знаешь, — неожиданно мягко произнес он, — раньше я жил в особняке вампиров, со своей семьей. Но там не было так уютно, как в нынешнем моем доме. Определенно, заплаченная за него цена себя оправдала.
— С вас, наверное, содрали пару тысяч монет? — сочувственно спросил ребенок.
— О, вовсе нет. У меня отобрали кое-что подороже.
— Драгоценные камни?
Рыжий расплылся в загадочной улыбке, но мыслями был уже далеко.
За Костяные Дворцы и Врата Верности ему пришлось отдать вещи куда более важные, чем побрякушки и золото.
— Господин Ретар, — позвал мальчик.
— Да?
— У вас веснушки на лице. Вы в курсе?
Вампир засмеялся:
— Ну и шутки у вас, господин Неш-Тавье! У наровертов не бывает веснушек.
— Но как же, — изумился Хастрайн. — Как же не бывает, когда они у вас есть? Взгляните!
Он вытащил из кармана кожуха старое, заправленное в ткань зеркало. Внешняя его сторона худо-бедно отражала реальность, а внутреннюю затянули серые и красновато-желтые пятна.
Ретар принял зеркало настороженно, будто боялся, что из него выскочит демон. Или не будто.