— Данко, отвезёшь нас домой, а то родители устали? — спросил Гена.
— Не вопрос, — тут же поднимаясь, сказал Данко. Пока Гена усаживал родителей, Данко зашёл в дом за курткой, где столкнулся с Элей. Она не ожидала, когда он поймал её и поцеловал.
— Ты чего? — спросила она, смущённо пряча глаза.
— Всё у нас с тобой будет хорошо. Главное ведь вместе.
— Мне надо с тобой вечером поговорить.
— Я знаю. По поводу анализов. Знаю. Не надо тайн.
— Ещё не всё известно. Нужно пройти дополнительное обследование, — Эля посмотрела на него. Данко коснулся её щеки, отводя прядь волос.
— Пройдём. А там решим, что дальше. В любом случае — мы вместе и со всем справимся. Как всегда.
— Справимся.
— Но твоей жизнью я рисковать тебе не дам, — предупредил Данко. — Без тебя мне не жить. Просто запомни это.
— Я знаю.
— Вот и хорошо. Поеду Генку отвезу. Скоро вернусь. Задерживаться не буду.
— Хорошо, — сказала Эля. Последний поцелуй на прощание и Данко пошёл к машине.
Ехать было недалеко. Минут десять. Дорога шла в основном по полю. Данко медленно вёл машину, потому что на неровностях гонять могли лишь самоубийцы. И опять накрыла темнота. Вместе с ней пришёл страх. Вот, ещё недавно, были сумерки. Вечер. А теперь ничего не стало видно. Темнота была такой сильной, будто на голову надели чёрный мешок. Он осторожно остановил машину. Закрыть глаза. Открыть. Должно пройти, но почему-то не проходило.
— Всё в порядке? — спросил Гена.
— Нет, — ответил Данко. — Я ничего не вижу. Зрение пропало. Садись за руль.
— Давай, — Гена помог ему сесть на заднее сидение. Данко закрыл глаза. Должно же было пройти. Всегда проходило, но не в этот раз.
Мы предполагаем, строим планы, мечтаем и не знаем, что в один миг всё может перечеркнуть случайность. Эта случайность от нас не зависит. Мы не можем на неё повлиять, не можем ничего сделать. А жизнь берёт и меняется. Необратимо меняется. И всё вокруг начинает рушится.
Глава 7
— На улице холодно, — заметил Данко.
— Снег падает, — ответила Эля. Прошло полтора месяца с тех шашлыков. Полтора месяца, которые пришлось провести в больницах и обследованиях.
— Я чувствую. Если я не вижу — это не означает, что я не чувствую.
— Хватит ворчать. Ты предложил поговорить о погоде, я поддержала тему, — устало ответила Эля.
— Устала?
— Устала. Сейчас хочу приехать домой и лечь спать, — ответила она.
— Иду как по минному полю. Странные ощущения. Сейчас держу тебя за руку, понимаю, что до дома доберусь, а стоит отпустить, так весь мир становится сплошной чернотой, наполненный звуками. Всё вокруг движется. Я это чувствую, слышу и понимаю, что не могу участвовать в этом движение, когда нахожусь один. С тобой ещё нормально. А без тебя я пропадаю, — неожиданно сказал Данко. За всё это время он почти не говорил о слепоте, которая так внезапно его накрыла. Только злился, на себя, на других. Они часто ругались. Эля понимала, что это из-за усталости и проблем, но порой ловила себя на мысли, что хочет закрыть дверь и больше его не видеть. Потом ей становилось стыдно за такие мысли, но в то время, когда ей была нужна поддержка, поддержка требовалась ему.
— Я же рядом.
— Но так будет не всегда. Ты не можешь быть всё время рядом. Не можешь стать моим миром.
— Да ну, ещё недавно им была, а тут не стану, — горько усмехнулась Эля.
— Эль, может разведёмся?
— Уже бегу заявление подавать. Между прочим, нам разводиться придётся через суд. Я ребёнка жду и на развод не согласна.
— Ты уверена, что всё нормально с ребёнком?
— Уверена. С ним всё будет нормально, — ответила Эля, стирая рукавицей выступившую слезу.
Столько было потрачено времени и сил. Осмотров. Двадцать первый век на дворе, а понять родится ли ребёнок здоровым или нет не могли. Один доктор говорил про болезни, которые несовместимы с жизнью, другой говорил, что причин для беспокойства не было. Единственное, что придётся при родах сделать кесарево. Эля держалась. Бегала по врачам, сидела в очередях на приём и не могла добиться что-то внятного. В итоге она решила, что родит. Положится на судьбу. Аборт делать было поздно. Вызывать искусственные роды… Она решила дождаться, когда родит сама, к тому же беременность носилась легко.
В квартире было пусто. Ещё рано. Ванька был у Гены, потому что заболел, а Серёжка на работе.