— Наверное может, — пожала плечами Тая. Он повернулся к ней и замер. Она кормила грудью малыша и не замечала в этом ничего такого. Слишком всё выглядело естественно. Как будто так и должно быть.
— Вот как хочешь, но ты останешься со мной, — неожиданно для себя сказал Гена.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Тая.
— Даже смотреть нечего. Так просто должно быть.
Просто должно быть. И никак иначе. У каждого своя роль в этой жизни. Каждый из людей важен в этом мире, чтоб наполнить его неповторимыми уникальными мазками, каким наполняет картину художник. Мы не задумываемся об этом. Просто живём, появляемся в жизни других людей, чтоб принести дурные вести или поддержку. Заставляем жить дальше, когда кажется, что мир рушится на глазах. Когда-то Гена оказался маяком и якорем для Таи. Потом пришла очередь его вытаскивать на свет, когда вначале умер его отец. Он так и не вышел из реанимации. Его мама впала в депрессию. Всё-таки она его любила. Пусть и по-своему, но любила. Она сгорела за два месяца. Тая разрывалась на части между беспокойным ребенком и Геной, который, казалось потерял ориентир в пространстве. Его привычный мир неожиданно рухнул. Было страшно и тяжело. Пока не пришла весна.
Весна принесла с собой свежий ветер, солнце и надежду. Надежду на жизнь без слёз. В майские праздники всё оказались у Полины и Василия. Официально собрались, чтоб помочь вскопать огород, посадить картошку, а не официально, чтоб пожарить шашлыки. Данко висел на турнике. Недавно он решил восстановить тренировки, решив, что хватит валяться на диване. Хотя, он довольно мало проводил на нём времени. То пытался помочь Эле по дому, то малышку укачивал, то с Ванькой занимался.
Гена и Серёжа вместе с Василием капали огород. Серёжа в этот раз приехал уже с Викой и Леной. Теперь по участку носилось двое детей и на правах человека, который всё знает, Ванька показывал девочки владения бабушки и дедушки. Полина и Вика готовили обед. Эля им помогала, пока не проснулась дочка и не пришлось уйти, чтоб её покормить. Там уже сидела Тая.
— Обжоркин проснулась. Так что мы решили составить вам компанию, — сказала Эля.
— Мы не против. Чем больше компания, тем аппетит лучше. У нас с этим небольшие проблемы. Чего-то массу не набирает. Нам уже советуют переходить на прикорм.
— Возможно. Может молоко не такое уж жирное. Моя пока в норме. Но мне как-то повезло в этом плане, что прям удивительно, — ответила Эля.
— Как у вас по здоровью?
— Пока всё в норме. Надеюсь, что так и продолжится.
— А Данко как?
— Привыкает. Только начал осознавать, что произошло. До этого он как бы понимал, но ни принимал. Ещё была какая-то надежда, что всё может наладиться, что врачи ошибаются, а сейчас понял, что с этим придётся жить.
— Жаль его. Молодой такой и…
— А мне не жаль. Вначале жалела, а теперь не жалею. Жалость — убивает хуже болезни. Человек чувствует свою неполноценность, о которой ему напоминают каждый раз. Это же как на больную мозоль наступать. Есть трудности, но это не значит, что Данко не живёт нормальной жизнью. И пусть вместо телевизора мы теперь больше радио слушаем, зато наш дом теперь наполнен музыкой. Пусть ему пришлось уйти с работы, но зато он занимается детьми. Больше времени с Ванькой проводит и с Леной. Вот чего, а этого мы не ожидали. Она у нас теперь почти все выходные проводит.
— У вас теперь шумно.
— Зато у вас тихо.
— Гена до сих пор спать по ночам не может. Спит урывками и постоянно подскакивает, прислушивается, — ответила Тая.
— Но он их не бросал сколько лет. Тяжело ему пришлось. Не каждый справится с такой ношей, — заметила Эля. — А ты как? Стали с ним ближе или так…
— Девчонки, вы есть идёте? Или вам сюда принести? — заходя в комнату, спросил Данко.
— Покормимся и пойдём к вам, — ответила Эля.
— Тогда вторую партию шашлыков поставим для вас, — сказал Данко.
— Спасибо, — крикнула ему вслед Эля.
— Эль, а что для тебя любовь? — неожиданно спросила Тая.
— Когда на душе так хорошо, что аж дышать больно. И одновременно спокойно, — ответила она. — Коктейль чувств, который дурит голову весенним ветром. И за эту дурость никогда не стыдно. А для тебя?
— Музыка, — ответила Тая.
Вечер входил в свои права. Эля сидела на задворках и смотрела как солнце клонится к закату. Данко сидел рядом и крутил в руках жёлтое сердечко, которое уже сильно обтрепалось и потеряло свой цвет.
— Откуда оно у тебя? — спросила Эля.