Почти свершившееся самоубийство Вернона Левитта прервал неожиданный звук. Сначала Вернон подумал, что револьвер сработал, но спустя мгновение различил телефонный звонок. Пауза. Телефон зазвонил снова. Одинокий человек отвёл револьвер в сторону и бросился в соседнюю комнату, откуда доносился звон. Он схватил трубку и поднёс её к уху. Из динамика раздался знакомый голос, принадлежавший женщине. Она плакала.
— Вернон…
— Линда? — мужчина от радости чуть не лишился чувств. — Линда, это я!
— Вернон… — очередной всхлип.
— Дорогая, ты меня слышишь?
Она совсем его не слышала и лишь сквозь слёзы повторяла имя мужа.
— Линда, как ты нашла мой номер? — Вернон плотнее прижал трубку к уху, чтобы не упустить ни единого слова, но жена больше ничего не говорила.
— Я еду к тебе! Оставайся на месте! Пожалуйста, никуда не уходи!
— Вернон… — ещё раз произнесла Линда со скорбью в голосе.
«Они убеждали меня вернуться! — вспомнил мужчина. — Кевин, Орсон и Рейли сказали, чтобы я вернулся. Значит, вот что они имели в виду: я немедленно должен попасть домой!»
— Вернон, куда ты? — крикнул вслед Джек Револьверное Дуло, когда Вернон Левитт оставил его лежать на столе, а сам сломя голову выбежал на улицу.
— Катись ко всем чертям! — отозвался тот.
Отыскав подходящую машину и убедившись в том, что бензобак почти полон, мужчина завёл двигатель и направился в сторону дома. Сейчас ему больше всего на свете хотелось встретиться с женой, крепко обнять её, усыпать лицо поцелуями и больше никогда с ней не расставаться. Он любил её всем сердцем, но чтобы понять такую простую истину, ему понадобилось пройти сквозь всё это. И тут же его охватила тревога: почему она плакала? Может быть, с ней что-нибудь случилось? Может быть, она ранена и нуждается в экстренной помощи?
Лишь бы она никуда не ушла, иначе он этого не вынесет. Наверняка телефонная линия оказалась повреждена, потому что Линда не услышала его. Но он выдавит из автомобиля всё, на что способна эта железяка, чтобы быстрее вернуться к жене.
И тут ему в голову пришла отличная мысль. Почему он не додумался до этого сразу? Вернон затормозил около первого же придорожного кафе и выскочил из машины, чтобы найти исправный телефон и перезвонить Линде. Свой мобильник мужчина давно выбросил, потому что не видел никакого смысла продолжать держать его при себе.
Вернон поднял трубку и испытал небольшое облегчение: непрерывный гудок есть, а значит, с линией всё в порядке. Он набрал домашний номер и принялся ждать ответа. Прошла минута, но никто не поднимал трубку.
— Линда, пожалуйста, — занервничал Вернон Левитт. Он разорвал попытку соединения и снова позвонил домой.
Никого нет.
— Господи, не отнимай её у меня именно теперь, когда она мне так нужна! Так нужна…
Мужчина вернулся в машину и поехал быстрее прежнего.
Знакомый город. Знакомая улица. Знакомый дом.
Почти ничего не изменилось, за исключением разросшейся травы, которую давно не укрощали газонокосилкой. Вернон бегом преодолел расстояние до входной двери, открыл её и вбежал внутрь.
— Линда, я вернулся!
Мебель встретила своего хозяина с полным равнодушием.
— Линда, где ты? — он принялся одну за другой осматривать пустующие комнаты. Жены нигде не было. Через пять минут Вернон убедился в том, что дом абсолютно пуст.
Бутылка виски помогла мужчине на какое-то время избавиться от отчаяния. Он пил на голодный желудок, поэтому эффект оказался куда более действенным.
— Звонок от Линды? — огласил тишину дома Вернон Левитт и рассмеялся. Звук получился хриплым, словно сухой кашель. — Очередная игра больного воображения, вот что это такое!
Одинокий обитатель опустевшего мира нетвёрдой походкой пересёк комнату, чтобы справить малую нужду, но промахнулся мимо двери и сильно ударился плечом.
— Что? — он с недоумением воззрился на препятствие, после чего аккуратно шагнул вперёд, боясь повторения прежней неудачи. — Мне просто нужен туалет.
Через пару минут Вернон Левитт вернулся к дивану и снова потянулся к бутылке.
— Привет! — окликнул его приятный женский голос.
— Привет! — мужчина поднял глаза и глупо улыбнулся. — Кажется, я тебя знаю. Классно выглядишь!
— Спасибо, — перед ним стояла повзрослевшая Джулия Керслэйк, одетая в обтягивающую белую футболку с красной надписью «Я люблю танцевать» и фирменные джинсы. Её волосы были зачёсаны назад и собраны в тугой конский хвост.
— Извини, но ты не могла бы мне напомнить, где мы раньше встречались?
— Конечно, — кивнула женщина. — Вспомни школьные годы. Кажется, ты испытывал по отношению ко мне какие-то чувства.
— Дай-ка угадаю. Неужели Джулия? Джулия Керслэйк?
— Она самая.
— А откуда ты узнала, что я испытывал к тебе какие-то чувства?
— Да ты же на каждой перемене смотрел на меня так, будто я с луны свалилась. В хорошем смысле, разумеется.
— С луны свалилась, — усмехнулся Вернон. — Наверное, было смешно наблюдать за мной, да?
— Ничуть, хотя ты и выглядел забавно. Признаться, я ждала, когда же у тебя хватит смелости подойти ко мне и заговорить.
— Ждала? Значит, я всё-таки мог рассчитывать на твою дружбу?
— Не знаю, — пожала плечами Джулия. — Возможно. Кстати, правду ли говорил Мертон Роуклиф по поводу того, что ты выменял у него мою фотографию, отдав ему свой складной нож?
— Вот трепло, — вздохнул мужчина.
— Значит, правда? Нож за кусок картона?
— Это был замечательный снимок.
— И куда же ты его дел?
— Не помню.
— А я даже рада, что он потерялся, — произнесла Джулия Керслэйк.
— Почему?
— Потому что я там плохо получилась. А если бы знала, подарила бы тебе более удачную фотографию.
— Послушай, после значительной порции алкоголя я туго соображаю и говорю не то, что нужно, но мне хотелось бы знать, как ты оказалась на афише стриптиза?
— Это долгая история, — с грустью сказала женщина.
— Извини, если чем-то обидел тебя.
— Ничего.
— Может быть, присоединишься ко мне? — мужчина указал на бутылку виски.
— Боюсь, что не могу принять твоё предложение.
— Как хочешь.
— Вернон, я здесь, чтобы сказать тебе нечто важное.
— Вот так новость! — изобразил удивление Вернон Левитт. — Попробую догадаться самостоятельно. Мне следует вернуться?
— Вот именно, — обрадовалась Джулия.
— Позволю себе заметить: я уже вернулся! — смех мужчины прозвучал крайне неестественно. — Как только услышал в трубке голос Линды, бросил всё и примчался сюда. И знаешь что? Никого не обнаружил.
— Ты ошибаешься, — возразила собеседница.
— Ошибаюсь? Ты можешь обвинить меня в чём угодно, но только не в том, что я ошибаюсь! Здесь нет ни одной живой души, кроме тебя и меня.
— Ты должен вернуться.
— Должен вернуться, должен вернуться, — со злостью передразнил Джулию Вернон. — С меня хватит! Я больше не хочу ничего об этом слышать.
— Но ты должен…
— Немедленно замолчи! Иначе тебе придётся уйти.
— Ты так и не научился слушать, — разочарованно вздохнула женщина. — Я лишь хотела тебе помочь.
— Оставь меня.
Джулия Керслэйк покорно покинула комнату, лишь на мгновение задержавшись в дверях, чтобы обернуться и бросить прощальный взгляд на мужчину, когда-то влюблённого в неё всем сердцем. Она не пыталась вызвать в нём утраченное чувство, потому что пришла сюда совсем по другой причине, но он оказался глух к её словам.
Вернон лёг на диван и уснул мертвецким сном, во время которого его сознание погрузилось в тёмную пучину без единого сновидения.
Обитатель пустого дома пробудился от того, что солнечный свет попал ему прямо в глаза, так что пришлось прикрыть их ладонью. Отвратительное состояние сопровождалось жуткой головной болью. Казалось, что в виски вгрызаются два беспощадных сверла, а затылок и вовсе раскалывается на части. Во рту всё пересохло, язык стал шершавым и неповоротливым.