“А ведь Юплер прав, я действительно уже не настолько худой, как был раньше”
До всех событий парень был довольно тощим для своего роста и возраста, но надеялся, что это изменится. Так и происходило. Не обладая практически никакими изъянами в теле, он все равно считал себя некрасивым, особенно сейчас, когда банальный душ и уход за собой был недоступен. Заниженная самооценка была нормой для Мартина, и он свыкся с таким мнением, хотя человек со стороны назвал бы его вполне обычным подростком.
Взяв небольшую бутылку воды, выживший положил полотенце в закрытую раковину и немного полил его. Он старался как можно бережнее расходовать жидкость, чтобы ни одна капля не была потрачена зря. Тщательно смочив полотенце, Мартин начал обтирать им себя как можно сильнее. Он не мог позволить себе даже использование мыла или шампуня, так как на его смывание с тела потратилось бы очень много воды, или испортилось полотенце, а оставить его на теле – обречь себя на страшный зуд.
Даже такая легкая гигиена помогала чувствовать себя лучше. Голову Мартин также просто смачивал и вытирал как можно лучше, после чего брал новую одежду, а старую просто оставлял лежать. Благо, что недостатка в этом плане он не испытывал. И так раз в три дня. На одну процедуру в среднем уходило пол литра воды, что позволяло использовать оставшуюся жидкость на самые затратные вещи – готовка и питье.
Окончив умываться, парень вышел в коридор. Тело все еще не могло свыкнуться с мыслью, что полноценной очистки оно не получает. Сразу после жесткого полотенца, кожа чесалась и зудела, но этого все равно было никак не избежать. Пройдя на кухню, парень заметил, что она немного лучше освещена, чем остальные части дома. Первое, что можно было сразу заметить – это большое количество кастрюль и прочих емкостей, расставленных практически по всем полками, тумбочкам, шкафчикам и даже в раковине. Мартин не мыл посуду, а лишь протирал ее разными полотенцами, губками и салфетками, которые очень быстро становились непригодными и выбрасывались. В остальном комната смотрелась вполне типично: белые стены, нерабочий холодильник в углу, столы, стулья, тесный кусочек свободного пространства в центре.
Мальчик с умом использовал то, что ему было дано. Он выбрасывал и заменял новыми те приборы, которыми пользовался долго, так как без чистки они быстро портились. Также он не использовал одну и ту же емкость для разных блюд, чтобы не перемешивать пищу с остатками другой, приготовленной ранее. Мартин даже пил редко и помалу, но, несмотря на такие жертвы, вода все равно расходовалась очень быстро, что вынуждало парня чаще выходить наружу за новыми запасами. Каждая вылазка из здания была крайне опасна. Прежде чем покинуть помещение, Мартин, бывало, несколько минут сидел у выхода, обхватив руками колени и борясь с собственным страхом. Любая прогулка могла стать последней.
Достав кастрюлю с верхней полки, выживший наполнил ее водой и поставил на маленькую, портативную и очень экономную газовую плиту, которую надо было заправлять специальными газовыми баллонами, доступными в огромных количествах на складе все того же магазина. Как только вода вскипала, нельзя было тратить много времени, поэтому Мартин сразу засыпал крупу внутрь, стараясь каждый раз делать это максимально аккуратно и тихо.
“Как меня уже тошнит от этой еды! Хоть бы один кусочек жаренного мяса, или фрукт, или хотя бы мягкого хлеба”
Но нет, практически все запасы продуктов испортились в течение одной недели, оставив выжившего с очень ограниченным выбором. Быстро заварив кашу, Мартин принялся есть. Куски с трудом лезли в горло. Недалек был тот день, когда его начнет рвать от однообразной пищи. Просто сухая еда, нужная только для поддержания жизни. Никакого удовольствия парень от нее не испытывал и никогда уже скорее всего не испытает. Грязную кастрюлю пришлось вновь вытирать полотенцем. Кое как вычистив после себя посуду, он поставил ее на прежнее место и сделал несколько глотков воды, чтобы перебить противное послевкусие. Несмотря на все неудобство, стоило отметить, что голод такая пища утоляла хорошо и надолго.
И так каждый день. Больше делать было нечего, только слоняться туда обратно по пустым комнатам, либо снова лечь спать, чтобы тебя атаковал поток нескончаемых мыслей. Отсутствие нормальной гигиены и пропитания были ничтожны в сравнении с самым страшным неудобством – бездельем, бессмысленностью существования. Ни возможности послушать музыку, ни выйти в интернет, или даже просто включить компьютер, ни поговорить с кем-то. Мартин всегда считал себя довольно замкнутым, одиноким и нелюдимым, он старался больше проводить время, наслаждаясь книгами, чаем и фильмами, нежели общаясь со сверстниками. Но теперь, когда он не мог заговорить с человеком, даже если очень этого хотел, он понял, насколько на самом деле ему нужны были люди вокруг, насколько важны друзья, семья, знакомые.