— Кто это? — торопливо запахнув пальто, поинтересовалась девушка.
— Сурин, — выдохнул Чанёль и поднёс трубку к уху. — Я скоро буду.
— Надеюсь на это! — зло выкрикнула племянница, прежде чем сбросить звонок.
Джунха виновато кусала губы, глядя на расстроенного мужчину, и совсем не ожидала, что он мило улыбнётся и поймает её подбородок пальцами, заставив смотреть на себя.
— Я жду тебя завтра в гости. Хочу, чтобы вы с Сурин подружились.
_________________________________
*Fleurie — Turns You Into Stone
========== Глава 30 ==========
Сурин нервно прохаживалась по комнате, то и дело выглядывая во двор и вздрагивая от каждого шороха. Она звонила дяде сорок минут назад, а он до сих пор не появился дома. Неужели наплевал на её угрозы и вновь остался ночевать у своей любовницы? Да кто она вообще такая? Ах, если бы только Ли было известно её имя!
Всё внутри девушки клокотало от злости и раздражения. Одновременно с этим она понимала другое — если продолжит устраивать истерики и ругаться с дядей, тот может не выдержать и точно отправит её в приют, а Сурин никак не могла этого допустить. Нужно было учиться сохранять хотя бы внешнее спокойствие и казаться послушной племянницей как минимум до тех пор, пока не придумает подходящего плана действий.
Чанёль вернулся домой в начале десятого. Когда он переступил порог дома, Сурин уже поджидала его в прихожей, сложив руки на груди и опираясь плечом о стену. Проигнорировав недовольный взгляд, мужчина принялся стягивать ботинки и тут же изумлённо охнул, когда девичье тело повисло на нём. Не зная, куда деть руки, Пак проклинал некстати проснувшуюся в душе нежность, но не успел он коснуться напряжённой спины, как девчонка отлетела от него и топнула ногой.
— От тебя пахнет женскими духами! Ты опять был с ней?
— Может, я разденусь для начала и уже тогда мы поговорим? — скривился Чанёль.
— Скажи мне, кто она такая? — стараясь сохранять спокойствие, потребовала Сурин. — Как зовут ту, на кого ты меня променял?
— Милая, что ты такое говоришь? — Пак повесил пальто на вешалку и подошёл вплотную к племяннице. — Я не раз говорил тебе о неправильности вещей, что между нами происходят. Возможно, в силу возраста и отсутствия опыта, ты не хочешь этого понимать. Но я человек взрослый и знаю, что нашу связь осудят и нас с тобой заклеймят позором.
— То есть ты боишься, что о нас подумают люди? А зачем им знать о наших отношениях?
— Сурин, мы не встречаемся. Мы родственники! — начиная заводиться, твёрдо произнёс Пак.
— Именно поэтому ты вчера трогал мою грудь? Все дяди так ласкают своих племянниц?
Чанёль занёс руку для удара, но тут же её опустил, сжав в кулак. Сурин даже не вздрогнула, лишь усмехнулась холодно и жёстко.
— Я против твоих отношений с кем бы то ни было. Не хочешь целовать меня — не целуй, но не встречайся ни с кем!
— Я взрослый человек и буду делать то, что посчитаю нужным, — отрезал Пак, обойдя девушку и направившись в гостиную.
— Но я люблю тебя! — отчаянно донеслось ему вслед.
— Ты должна любить меня как дядю, другой любви от тебя мне не нужно, — бросил через плечо мужчина.
Он слышал, как разрыдалась Сурин и, убежав наверх, хлопнула дверью спальни. С трудом веря в то, что обошёлся малой кровью, Чанёль опустился на диван в гостиной и устало закрыл глаза.
***
Во время завтрака царило пугающее молчание, разбавляемое лишь тихим бормотанием Цзыань, не понимающей, какая кошка пробежала между родственниками. Чанёль первым допил кофе и, отложив в сторону газету, смерил испытующим взглядом Сурин. Девочка же, игнорируя дядю, продолжила как ни в чём не бывало намазывать маслом хлеб.
— Я хочу, чтобы сегодня вечером ты была дома и вела себя хорошо — у нас будут важные гости.
— О-о-о, познакомишь меня, наконец, со своей пассией? — приторно улыбнулась Ли. — Что мне надеть по этому случаю, чтобы она осталась довольной?
Пак с трудом подавил вздох и повернулся к служанке, колдующей над кипящими кастрюльками.
— Пожалуйста, приготовь что-нибудь лёгкое на ужин и принеси из погреба вина. Мы приедем к семи вечера.
— Хорошо, хозяин, — смирено кивнула китаянка, обеспокоенно покосившись на Сурин.
Небрежно бросив на тарелку недомазанный бутерброд, девочка вылезла из-за стола и подхватила рюкзак.
— Цзыань, не забудь, пожалуйста, положить в одну из тарелок крысиный яд. Он будет как нельзя кстати! — холодно бросила она на прощание, закрыв за собой кухонную дверь.
— Ничего не говори! — предупредил Чанёль, когда служанка открыла рот.
Идея заехать за Джунхой принадлежала самому Паку. Почему-то совсем не хотелось скрывать от общественности их роман. Чанёлю казалось, что если все в редакции будут знать, что он встречается с девушкой, то никому и в голову не придёт думать, что прошлой ночью он вновь дрочил на невинный образ племянницы, прочно засевший в голове.
Окрылённая Джунха нежно поцеловала его перед тем, как выйти из автомобиля, и легко вспорхнула по ступенькам, первой скрывшись в здании. Чанёль же поморщился и брезгливо вытер щёку, на которой остался липкий след от помады.
О том, что его поступок был в корне неверным, Пак понял в тот момент, когда дверь его кабинета с треском распахнулась и на пороге выросла взбешённая Рэй. Секретарь попыталась было её остановить, но Чанёль успел дать ей знак, что всё нормально, решив разобраться с этим «тайфуном» в одиночку.
— Пак Чанёль, ты вообще сдурел? — сразу же начала вопить женщина, застыв в паре шагов от хладнокровного мужчины. — Хорошо, я смирилась с тем, что ты выкинул меня из своей жизни! Я даже согласилась стать обычным редактором после того, как ты уволил меня с должности секретаря! Но я не собираюсь терпеть твою новую любовницу прямо у себя под носом! Ты что, специально это делаешь? Нравится причинять мне боль?!
— Не кричи, — устало попросил Пак, потирая онемевший висок.
— А я буду кричать! Какого чёрта ты так со мной поступаешь? Ты хочешь, чтобы все вокруг надо мной смеялись? Ты разве ещё недостаточно меня унизил?!
Выдохшись, бывшая любовница рухнула в кресло и отчаянно разрыдалась, размазывая по щекам слёзы вперемешку с тушью. Глядя на неё, Чанёль не чувствовал ни вины, ни жалости, ни обиды. Он никогда не любил Рэй, ему лишь временами было хорошо рядом с ней, и расстался он также — легко и без лишних обид и недомолвок. Да, они были вместе, но это не повод сейчас бросаться ей в ноги и молить о прощении. Паку, по сути, даже извиняться не за что. Когда же Рэй это поймёт?
Зашедший в кабинет Ифань верно оценил обстановку и удручённо вздохнул. Плотно закрыв дверь, он указал на бьющуюся в истерике женщину и вопросительно поднял бровь.
— Ты же знаешь причину слёз, раз пришёл сюда в такую рань? — сев за стол, жёстко отрезал Чанёль.
Ву подошёл к Рэй, что-то коротко шепнул ей на ухо и помог подняться. Пак не знал, куда друг увёл женщину, но вернулся он очень скоро, ещё более мрачный чем прежде.
— Я отвёл её в свой кабинет, пусть успокоится, — объяснил Ифань, заняв место напротив друга. — Это не моё дело, но просто скажи — почему именно Джунха?
— А почему нет?
— Может, потому, что ты сам говорил о вреде служебных романов? Или потому, что Рэй действительно больно. А может, в конце концов, потому, что Сурин не готова мириться с ещё одной женщиной в доме?
— Ифань, мне скоро исполнится сорок лет, и за все эти годы я ровным счётом ничего для себя не сделал. Я работал как проклятый, потому что у меня не было ни семьи, ни детей, ни любимой женщины. Я жил работой, но я устал. Я тоже хочу быть счастливым! Я также, как и все люди, имею право на любовь!
— Дружище, — Ифань потёр лоб, подбирая нужные слова, — но Джунха — это не твоё счастье и не любовь. Она не та, кто тебе нужен, ты же с ней от безысходности.
— Может, и так, но зато она будет хотя бы иллюзией счастья, — Чанёль тряхнул головой, моментально возвращая во взгляд былую жёсткость. — А сейчас, пожалуйста, приступай к работе и подготовь отчёты за прошлый квартал.