Увидев Ву, Сурин помедлила и не рискнула снимать шапку. Громко поздоровалась и убежала на второй этаж, запершись в своей комнате. Она не вышла к ужину — забралась на подоконник и смотрела на заснеженный двор, на дорогу, по которой изредка проезжали автомобили. Даже набрала в сотый раз номер Сехуна, но после четвёртого длинного гудка скинула и поморщилась.
Кажется, Ли задремала, потому что громкий стук заставил её скатиться на пол и больно приложиться коленом об угол тумбочки. Доковыляв до двери, она щёлкнула замком и боязливо выглянула в узкую щель. Увидев на пороге Джунху, девочка лишь закатила глаза и позволила ей зайти внутрь.
— Привет! — радостно улыбнулась девушка, захлопнув ногой дверь. — Смотри, что я тебе принесла!
Сурин только сейчас заметила, что в руках Джунхи были платье и объёмная картонная коробка. Разложив всё это добро на кровати, она отошла в сторону и довольно кивнула.
— Я решила сделать тематическую вечеринку «Золотой возраст». Согласно её концепту, все гости должны быть в нарядах золотистого оттенка. Всё потому, что золото — это благородство, роскошь и уверенность. Согласись, эти качества идеально подходят Чанёлю! Так вот, я принесла тебе платье. Мы могли бы выбрать его вместе, но ты отказывалась меня слушать, и я купила его по своему вкусу. Если хочешь, то можем его заменить. У меня есть пара вариантов в запасе, и их успеют доставить завтра утром.
Пока Джунха тараторила без умолку, Сурин меланхолично рассматривала блестящее платье на тонких лямочках и с пышной юбкой до колен. Несомненно красивое, оно бы подошло фигуристой девушке, а вот на Ли будет смотреться убого.
Впрочем, на этом сюрпризы не закончились. Подняв крышку с коробки, Джунха продемонстрировала роскошный парик и даже предложила его примерить.
— Ты ведь понимаешь, что ходить в школу это одно, но на праздник ты должна прийти как нормальная девочка. Там будут журналисты и важные люди — какое впечатление ты произведёшь в таком виде?
— Это всё? Нравоучения закончены? — устало поинтересовалась Ли. — Если да, то оставь меня в покое.
— Я могу на тебя положиться? Ты не подведёшь меня? — продолжала давить Джунха.
Тогда Сурин молча распахнула дверь и махнула рукой. Сухо кивнув, девушка проследовала к выходу, но замерла на пороге и слегка нахмурилась.
— Не хочешь поговорить с Ифанем? Он внизу.
— Не хочу! — отрезала Ли, захлопнув дверь перед носом Джунхи.
Оставшись в одиночестве, девочка сгребла принесённые вещи и скинула их бесформенной кучей в углу комнаты. Для себя она приняла окончательное решение — ноги её на этом празднике не будет. Лучше уж поздравить Чанёля с утра, а вечер провести в прогулке по городу, чем тащиться на безвкусную вечеринку, организованную дорвавшейся до роскошной жизни Джунхой. Конечно, это ведь так весело — сорить чужими деньгами, строить из себя всезнайку и показать всем и каждому, что между редактором Пак и финансисткой Квон нечто большее, чем служебный роман.
Уже поздно ночью, проснувшись от чувства голода, Сурин лениво сползла с кровати и вышла в коридор. Решив не включать свет, она двигалась на ощупь, но рядом со спальней дяди невольно остановилась и прислушалась. Даже приложила ухо к двери, чтобы всё разобрать.
— Она меня не любит! А я ведь хочу с ней подружиться, — довольно громко возмущалась Джунха. — Неужели ей так сложно быть со мной немного дружелюбнее? Я ведь не враг!
— Я знаю, милая. Дай ей время, — гораздо тише отвечал Чанёль.
Девушка пыталась ещё что-то возразить, но неожиданно замолчала. Не понимая, что послужило тому причиной, Сурин опустилась на корточки и прислонила ухо к тонкой щели. И когда до неё донеслись звуки поцелуя и тихий женский стон, она буквально подпрыгнула от неожиданности и возмущения.
Сама не ведая, что творит, Сурин распахнула дверь и злобно взглянула на лежащую под Чанёлем Джунху с широко разведёнными ногами. Чертыхнувшийся мужчина торопливо накинул на обнажённые ягодицы одеяло, а Квон закрыла ладонями лицо.
— Вы не одни в доме. Ведите себя потише! — истерично крикнула Сурин и от души хлопнула дверью, искренне надеясь, что этой ночью у них уже ничего не получится.
***
Утром поздравить Чанёля не получилось. Во-первых, прорыдав всю ночь, Сурин и близко не хотела видеть мужчину. Во-вторых, тот уехал куда-то ещё на рассвете, прихватив с собой Джунху. Цзыань, также приглашённая на праздник, на работу не вышла, поэтому Ли оказалась предоставлена сама себе.
Соорудив нехитрый завтрак, девочка села в гостиной перед телевизором и на автомате переключала каналы, пока не остановилась на старом добром диснеевском мультике. Пока красочные кадры сменяли один другой, Сурин жевала казавшийся безвкусным бутерброд и запивала его остывшим кофе. Хотелось рыдать от горькой обиды, но всё было выплакано ещё ночью. И даже обижаться на Чанёля уже не получалось — тот, как и Сехун, сделал свой выбор. И также не в пользу Сурин.
Задумавшись, девочка не услышала ни мотора автомобиля, ни хлопка двери. Лишь когда в гостиную зашёл Ифань, она вздрогнула и испуганно вжалась в угол дивана.
— Значит, Чанёль не солгал, — восхищённо произнёс Ву и приблизился к дрожащей Сурин. — Ну что, ребёнок, расскажешь дяде Ифаню, что случилось?
Ли не сопротивлялась, когда мужчина отвёл её на кухню и усадил за стол. Пока на плите закипал чайник, Ву вытащил из принесённого пакета большой фруктовый торт и мороженое. Одетый в джинсы и тёплый свитер, он мало походил на успешного бизнесмена, но именно таким намного больше нравился Сурин. Было бы неплохо, если именно Ифань оказался её дядей.
Во время чаепития мужчина вновь коснулся неприятной темы. Он не осуждал, не иронизировал и никак не пытался унизить девочку — всего лишь пытался понять, что ей двигало, когда она взялась за машинку и избавилась от волос.
— Чанёль совсем не обращал на меня внимания и постоянно сравнивал с мамой, — катая по блюдцу вишенку, пожаловалась Ли. — А ещё эта Джунха постоянно здесь крутится и командует. Нам ведь было так хорошо вдвоём, пока она не появилась.
— Малыш, но ты же понимаешь, что твой дядя хочет любви и отношений. Ему скоро сорок лет исполнится, а он всё ещё бездетный холостяк. Понимаешь, у Чанёля высокий статус в обществе и семейная жизнь ему не помешает, а наоборот придаст уверенности.
— Я понимаю, но мне не нравится Джунха. — Сурин беспомощно смотрела на Ифаня, и по её щекам катились крупные слёзы.
— Что именно тебе в ней не нравится?
— Всё! Она не искренна с дядей. Ей нужны только его деньги. Даже эту дурацкую вечеринку она организовала с намёком на его достаток!
— Идея тупая, согласен. Но я не думаю, что Джунха настолько уж корыстна. Ей действительно нравится твой дядя. И она нужна ему, хотя Чанёль и не говорит об этом вслух. Су, ты знаешь, что он почти каждый день пьёт после работы? Пака что-то гложет, и я не могу понять, что именно. Он страдает, он вечно зависает внутри себя. Ему важно твоё понимание. Пойми, малыш, он взвалил на себя тяжёлый груз, когда взял над тобой опекунство. И предвидя возможные возмущения с твоей стороны, нет — ты для него не обуза. Но Чанёль не был отцом и не знает, что это такое. Так помоги ему в этом разобраться.
На кухне воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками телевизора из гостиной да редкими всхлипами Сурин. Её руки дрожали, поэтому она спрятала их под столом и сейчас выкручивала себе пальцы, лишь бы немного успокоиться и не наговорить Ифаню лишнего. Того, чего ему совершенно не нужно было знать.
— Пора собираться, до начала праздника осталось всего ничего.
— Я не пойду.
— Что? — вскинул голову Ву. — В смысле не пойдёшь?
— Я останусь дома. Я не хочу туда идти, — упрямо заявила Сурин.
Ифань тяжело вздохнул и подался вперёд, нахмурив брови и окинув неодобрительным мрачным взглядом сжавшуюся девочку.
— Твой дядя и Джунха потратили на вечеринку множество средств и усилий. Туда приглашены важные люди, от возможного сотрудничества с которыми наш журнал только выиграет. И им всем необходимо посмотреть на тебя, чтобы убедиться, что новости о том, что Пак заботится о дочери умершего брата — не просто красиво преподнесённый слух, а чистая правда. Им нужно видеть, что Чанёль ответственный и серьёзный. Это необходимо для восстановления его репутации. Ты разве не знала, какие фокусы он вытворял до твоего переезда в этот дом? Да о его пьяных дебошах и интрижках по всей стране говорили. А сейчас он совсем другой, абсолютно!