Убегая в школу ещё до пробуждения парочки, Ли пообещала себе придумать в следующий раз что-то более изощрённое. Например, засушенную крысу в сумке или слабительное в кофе. А пока что она ограничилась тем, что украла сигареты дяди, дымом которых давилась сейчас за углом школы, пытаясь повторить уверенные движения Сехуна, но в итоге лишь сильнее захлёбываясь кашлем.
Так и не докурив до конца сигарету, Сурин выкинула окурок в банку и облизнула губы. Что бы ещё такого сделать, чтобы выбесить дядю и довести до ручки Джунху? Как добиться их расставания? Как вернуть Чанёля?
Девочку разрывало от противоречий. С одной стороны, она понимала, что не должна ломать Чанёля, позволив ему самостоятельно делать выбор, пусть даже и не в её пользу. Другая же её часть буквально вопила от негодования, что дядя выбрал именно Джунху. Как бы Сурин ни пыталась убедить себя в обратном, но продолжала считать Квон корыстной дамочкой, жаждущей лишь кошелька Пака, но никак не его души и сердца. И девочка неистово ненавидела её за это, мечтая стереть с лица земли. И продолжала убеждать себя, что всё дело в Джунхе. Что будь на её месте другая женщина, никакой бы злости тогда Сурин не чувствовала.
Вытерев непрошенные слёзы, Ли вернулась в пустынную школу и зашагала на второй этаж. Занятия уже кончились, но девочке нужно было сходить в библиотеку и взять учебник по биологии для написания доклада.
И каково же было её удивление, когда дверь директорского кабинета распахнулась и из неё вышел Сехун, на ходу прощающийся с симпатичной секретаршей. Всё такой же ослепительно красивый, в ярко-красном вязаном шарфе, обмотанном вокруг шеи, и в сером пальто, с закинутой на плечо сумкой, источающий запах знакомого парфюма с едва заметным шлейфом кофе. Захлопнув дверь, О направился к лестнице и тут же столкнулся с застывшей истуканом Сурин, во все глаза смотрящей на него.
Парень не сразу признал в лысом существе с испуганными глазами на пол-лица свою подругу. Закутанная в бесформенный пуховик, худющая и нескладная, она не сводила с него глаз и мелко дрожала.
— Сурин? — неверяще выдохнул О, облизнув губы и не решаясь приблизиться. — Что с тобой?
— А? Это? — Девочка неловко провела ладонью по лысому затылку и пожала плечами. — Ты чего здесь делаешь?
Сехун встряхнулся и постарался прийти в себя. Спрятав руки в карманы пальто, он чуть отошёл от двери, опасаясь, что та может открыться в любой момент и ударить его по спине.
— Да так, нужна была справка с прежнего места учёбы. Меня просто на городские соревнования по плаванию отправляют.
— Круто, поздравляю, — улыбнулась Сурин. — Я тебе звонила.
Сехун качнулся с носка на пятку, оставив это замечание без ответа. Его глаза бегали по чему угодно, кроме Ли, и девочка это заметила, понятливо усмехнувшись.
— Могу поспорить, что если бы мы с тобой не столкнулись, ты так бы и прятался от меня, — произнесла она. — Я, конечно, понимаю, что у тебя девушка и все дела, но ты мне нужен. Я хочу с тобой общаться и…
— Быть друзьями, да? — уточнил Сехун, сверкнув глазами. — Вот только дружба у тебя странная, однобокая. Ты вспоминаешь обо мне только тогда, когда я тебе нужен. А если я тебя позову посреди ночи, ты примчишься? Будешь меня выслушивать и успокаивать? М?
— Но ты не звонишь и не зовёшь.
— Ты ничего не понимаешь.
— Так объясни!
— Мне некогда. Меня ждёт Сола!
Сехун решительно направился к лестнице, но Сурин вцепилась в его руку, не позволяя уйти. Обойдя затормозившего парня, она вжалась лицом в его грудь и крепко обняла, не сдерживая слёз. Ли просто не знала, у кого она ещё может найти понимание и поддержку. Да и просто не хотела отпускать Сехуна, потому что знала — если он сейчас уйдёт, то навсегда.
— Ну, ты чего? — вздохнул О, вытащив ладони из карманов и переложив их на подрагивающую девичью спину.
— Пожалуйста, не оставляй меня, — рыдала Сурин, всё сильнее вдавливаясь в Сехуна. — Позволь быть твоим другом. Ты мне очень нужен!
Девочка лишь разочарованно захныкала, когда сильные руки отстранили её, а О чуть наклонился, вытирая подушечками пальцев потоки слёз, бегущие по щекам.
— У меня завтра первый заплыв. Если хочешь, приходи.
Сурин торопливо кивнула и резко обернулась, провожая взглядом стремительно скрывшегося на лестнице Сехуна. Покрепче закутавшись в пуховик, она вытерла рукавом остатки слёз и перевела сбитое дыхание.
Она придёт. Непременно придёт. Сехун может в ней не сомневаться.
___________________________
*Damien Rice — Amie
========== Глава 36 ==========
Сурин долго бесцельно бродила по магазинам, не желая возвращаться домой. Она ходила мимо ярких витрин, красиво разодетых манекенов, высоких полок, заполненных товарами. Голова кружилась от бесконечных потоков людей — торопящихся, шумящих, толкающихся. Они все бежали куда-то, а Ли мотало среди них, словно щепку в океане, не имеющую сил прибиться к берегу.
Девушке хотелось замереть посреди сверкающего огнями торгового центра, крепко зажмуриться и закричать так громко, чтобы стёкла полопались, а прозрачный потолок рассыпался на осколки, опадая на головы людей снежной крошкой. Чтобы все остановились, чтобы ход времени прекратился. Чтобы она сама смогла отдышаться и понять, куда столь стремительно бежала всё это время.
Чтобы не ужинать дома, Сурин купила в супермаркете булку и пакет молока и съела их тут же, неподалёку от кассы. Посмотрев на часы и поправив сползшую на глаза вязаную шапку, она нехотя поплелась домой, надеясь, что Чанёль уже вернулся с работы.
Прождав свой автобус битых полчаса, девушка забралась в и без того переполненный салон, с трудом повиснув на одном из поручней. Играющая в наушниках музыка немного отвлекала, и взгляд Сурин рассеянно скользил по пассажирам, пока не зацепился за влюблённую парочку.
Молодые мужчина и женщина ехали на задней площадке и нежно держались за руки, не обращая внимания ни на кого вокруг. Изредка переглядываясь, они о чём-то перешёптывались и тихо смеялись. Тонкие пальцы, на которых блестели обручальные кольца, были крепко переплетены. И оба супруга столь трепетно смотрели друг на друга, что не оставалось сомнений в искренности их любви. Их не тяготили ни тяжёлые пакеты с продуктами, ни дневная усталость, ни злые пассажиры. Они были друг у друга, и все невзгоды терялись перед силой их чувств.
Наверное, это было счастье. Чистое, искреннее, незамутнённое счастье — такое, какого у Сурин никогда не будет рядом с Чанёлем. Она отдала бы многое, чтобы точно так же ехать с ним в никуда по ночным дорогам. Держать его ладонь в своей, изредка утыкаясь носом в мокрую от снега ткань пальто. Слушать его, любоваться им, дышать им. И понимать, что никого и никогда не будет лучше и ближе.
Понимание того, что общество их не примет и осудит, давило на сердце тяжёлой бетонной плитой. Даже если они с Чанёлем начнут встречаться, то им придётся всю жизнь прятать свои чувства, показывая на публике образ близких родственников. Они будут вынуждены постоянно жить в страхе и бояться, что их могут раскрыть и лишить будущего. Опасаться того, что их не поймут и закидают камнями… Сурин бы справилась с этим, а вот Чанёль нет.
Когда Ли, добравшись в темноте до дома, не обнаружила во дворе знакомого автомобиля, то не сдержала разочарованного вздоха. Продолжать гулять смысла не было — уже наступил поздний вечер, да ещё и похолодало. Поэтому, шмыгнув носом и поджав губы, Сурин решительно поднялась на крыльцо и открыла дверь.
Совершенно не желая общаться с Джунхой, девочка торопливо разделась, закинула ботинки на полку для обуви и попыталась проскочить к лестнице, усиленно игнорируя сидящую в гостиной Квон. Вот только стоило поставить ногу на первую ступеньку, как сожительница дяди выключила телевизор и повернула голову в её сторону.
— Сурин, милая, нам нужно поговорить! — спокойно произнесла Джунха, поднявшись с дивана.
Ли резко обернулась и окинула соперницу мрачным взглядом. Видимо, та совсем недавно вернулась с работы и даже не успела переодеться. Как всегда элегантная и уверенная в себе, она источала доброжелательность, что бесило Сурин ещё больше. На фоне Квон она выглядела гадким утёнком и невольно завидовала стройной фигуре и длинным распущенным волосам. Джунха, облачённая в коричневую юбку-карандаш и красную блузку, выглядела столь безупречно, что становилось обидно. И даже если бы Сурин вылила на неё ведро воды, обваляла в муке и перьях, Джунха бы всё равно осталась грёбаным совершенством.