Выбрать главу

— Чего тебе? — недовольно сложив руки на груди, выдохнула Ли.

— Сядешь?

— Нет!

Девочка сбросила рюкзак у ног и облокотилась на перила. Джунха же, нервно сцепив пальцы, подошла ближе и остановилась в паре шагов от лестницы.

— Мне не нравится, как развиваются наши отношения. Поверь, я тебе не враг и очень хочу с тобой подружиться. Я не собираюсь настраивать Чанёля против тебя или выгонять тебя из дома. Я хочу, чтобы мы все жили в мире и согласии.

— А я не хочу.

Квон устало потёрла лоб и подняла на девочку усталый взгляд.

— Милая, ты ведёшь себя как ребёнок. Ты испортила мне сапоги и выбросила кружку. Неужели ты думаешь, что это заставит меня разлюбить твоего дядю и уйти?

— А что заставит? — хищно усмехнулась Сурин. — Ты скажи, и я сделаю всё, только в сто раз круче, чтобы уж наверняка!

— Господи, да как с тобой нужно разговаривать! — всплеснула руками Джунха. — За что ты меня так ненавидишь? Просто объясни, я имею право это знать.

— Алё, дамочка! — Ли нагло перегнулась через перила и отвесила охнувшей Квон лёгкую пощёчину. — Ты здесь никто и никаких прав не имеешь. И это только вопрос времени, как скоро ты окажешься на улице. Клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы ноги твоей здесь не было. Тварь!

Подхватив рюкзак, Сурин запрыгала вверх по ступенькам, но держащаяся за щёку Джунха не собиралась сдаваться.

— Я не хочу с тобой воевать! — крикнула она вдогонку.

— Тогда будь готова защищаться! — насмешливо донеслось в ответ.

***

Сурин как раз заканчивала домашнее задание, когда дверь в её комнату с грохотом распахнулась, а на пороге показался взбешённый Чанёль. Заплаканная Джунха, ворвавшаяся следом, пыталась увести его обратно, но мужчина решительно выставил её в коридор, оставшись наедине с невозмутимо ухмыляющейся племянницей.

— Пожаловалась уже? — фыркнула Сурин, бесстрашно глядя на приближающегося Пака.

И чего Ли точно не ожидала, так это того, что дядя резко схватит её за плечо и опрокинет на кровать, рывком стянув пижамные штаны и загремев ремнём, выдёргиваемым из шлёвок.

— Что ты делаешь? — задёргалась прижатая к матрасу Сурин, испуганно поджимая ягодицы.

Когда первый удар обжёг задницу, она громко крикнула, а рыдания из коридора стали доноситься ещё отчётливее.

— Отпусти меня! — визжала девчонка, пока кожаный ремень продолжал ударять то по правой, то по левой стороне.

Пак крепко держал племянницу, упираясь ладонью в её поясницу и не позволяя дёргаться. Исполосованная задница покраснела и зудела, хотя Чанёль бил далеко не в полную силу. От его ударов было не столь больно, сколь унизительно. И Сурин, не желая показывать настоящие эмоции, вцепилась зубами в одеяло и лишь невнятно мычала, захлёбываясь слезами, когда очередной удар вынуждал её вздрогнуть и зажмуриться.

Наконец мужчина отошёл в сторону и устало отбросил ремень. Сурин поспешно натянула штаны и забилась в угол кровати, кидая на Чанёля полные ненависти и отчаяния взгляды. Она видела, что руки мужчины подрагивали, а воротник белой рубашки намок от пота. Осунувшееся лицо покраснело, и губы были искусаны в кровь, но Пак не спешил кидаться в ноги племяннице и вымаливать прощение. Он был невероятно зол, иначе бы и вовсе не поднял на неё руку.

— И что, тебе полегчало? — выплюнула Сурин, понимая, что избитая задница будет болеть ещё очень долго.

— Не дерзи, — прищурился Чанёль, подняв с пола ремень и крепко сжав его в кулаке. — Если я узнаю, что ты продолжаешь доставать Джунху и всячески её обижать, то клянусь, что отправлю тебя в приют.

— Что? — Ли вскочила на ноги и округлила глаза. — Хочешь сказать, что она тебе дороже меня?

— В отличие от тебя, она настроена дружелюбно! Она хочет с тобой общаться! А ты вместо этого ведёшь себя как избалованная эгоистичная дрянь.

— Тебе напомнить, сколько раз ты мне угрожал приютом? Может, и на этот раз твои угрозы ничего не стоят? Хотя… — Сурин задумчиво закусила губу и подняла глаза к потолку. — Знаешь, мне кажется, что ты не меня наказываешь, а себя. Я-то, в отличие тебя, уже давно приняла свои чувства, а ты продолжаешь трусить и прятаться в кустах. Вот только тебе не сбежать от меня, даже если я окажусь на другом конце света. Можешь меня бить и унижать, можешь выгнать на улицу, но из своего сердца всё равно не вырвешь.

— Замолчи! — прошипел Чанёль, дёрнув рукой, в которой был зажат ремень.

— Бей! Давай! Накажи меня за собственную слабость!

Сурин повернулась к мужчине спиной и сняла штаны вместе с бельём, продемонстрировав красную от ударов задницу. Она прекрасно слышала, как предательски сорвалось дыхание мужчины, и не сдержала торжествующей улыбки.

— Тебе нравится меня бить? Тебя это возбуждает? — шептала она, покачивая ягодицами.

— Я ненавижу тебя! — выдохнул Чанёль и вышел из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.

Оставшись в одиночестве, Сурин бессильно скатилась на пол и закусила собственный кулак, чтобы никто не услышал её рыданий и с языка не сорвалось предательское «А я тебя люблю».

***

Учителя весь день недоумённо косились на ёрзающую за партой Ли, но упрямо не озвучивали свои замечания. Весь преподавательский состав словно бы принял решение — всеми силами игнорировать проблемную ученицу, чтобы не провоцировать её одноклассников на новую жестокость. И, пожалуй, впервые за всё время Сурин была готова их поблагодарить.

Распухшая за ночь задница нещадно болела и покрылась синяками. Сидеть было невозможно, поэтому Ли и пыталась пристроиться на самом краешке стула, но это мало спасало. Во время перемен она бегала в туалет, где щедро намазывала ягодицы лечебной мазью, а затем отмывала руки от едкого мятного запаха.

Но Сурин не злилась на Чанёля, совсем нет. Она чувствовала, что это нормально — сопротивляться, злиться и показывать зубы. Между ними была тяга. Неоспоримое сильное влечение. И дядя всё ещё пытался сопротивляться, не понимая, что чем сильнее он будет дёргаться, тем быстрее утонет, выбившись из сил.

— Мы будем вместе, и плевать на всё, — глядя на собственное бледное отражение, шептала Ли.

Сразу после уроков она направилась на остановку, чтобы успеть в спортивный центр, где совсем скоро должны были начаться школьные соревнования по плаванию. Вот только не успела девушка миновать ворота, как услышала пронзительный автомобильный гудок. Завертев головой, Сурин недоумённо остановила взгляд на знакомом автомобиле и вгляделась в лицо водителя, приветливо махающего рукой и подзывающего к себе.

Недоумённо приподняв брови, Ли подошла ближе и щёлкнула дверцей переднего сиденья. В нос ударил запах сладких цветочных духов и сигарет, и Сурин, не удержавшись, чихнула.

— Привет, — рассмеялась Рэй, слегка опустив стекло со своей стороны. — Прости, я только что покурила. Тебя подвезти?

— Я не домой, — растерянно ответила Ли.

— Ну и что? — пожала плечами женщина.

Хотя Сурин и было некомфортно рядом с бывшей любовницей Чанёля, она старалась держаться невозмутимо и уверенно. Глядя на мелькающие за стёклами автомобиля здания, Ли считала минуты до того, как они приедут, уже начиная жалеть, что вообще согласилась на предложение Рэй.

— Как у тебя дела? — притормозив на светофоре, улыбнулась женщина. — Смелый поступок с волосами, ничего не скажешь.

— Ага, нормально всё, — сухо ответила Сурин, радуясь, что привычно спрятала лысую макушку под шапкой.

— Чанёль тебе ничего не говорил?

— О чём? — насторожилась Ли.

— Ему поступило предложение от молодёжного журнала. Они хотят сфотографировать тебя — не для обложки, конечно, но всё же. Считают, что ты достойный представитель современной молодёжи, и хотели бы взять у тебя интервью и провести фотосессию.