— Дядя мне ничего не говорил.
— Я так и думала. Если ты хочешь, то я попытаюсь его уговорить. Там же нет ничего пошлого, всё прилично. Зато ты можешь стать кумиром молодёжи, пропагандирующим свободу самовыражения, — рассмеялась Рэй, мягко скользя по гладкой ленте шоссе.
— Я сама с ним поговорю, — ревниво заявила Сурин, с радостью заметив, что они свернули на нужную улицу.
Притормозив рядом с зданием спортивного центра, Ли поспешно отстегнула ремень и уже хотела поблагодарить женщину, как та заговорила первой.
— Как у тебя дела с мачехой? Или как ты называешь Джунху? — с едва заметной горечью спросила Рэй. — Чанёль счастлив с ней?
Глядя в потухшие глаза напротив, Сурин с удивлением поняла, что не одна она страдает от новых отношений мужчины. Если посудить, то Рэй ещё хуже — у неё не осталось вообще никаких шансов. Чанёль попользовался ей и выкинул из своей жизни. И всё, что осталось женщине, так это смотреть на радостную Джунху, укравшую её счастье.
— Она меня бесит, — откровенно призналась Ли. — Ненавижу её.
— Я испытываю похожие эмоции, — согласилась Рэй, задумчиво кивнув. — Что ж! Тебе наверняка пора идти. Возьми мою визитку. Если решишь участвовать в фотосессии, то звони, и я всё устрою.
— Спасибо, — поблагодарила её Сурин, выскочив из салона и смешавшись с толпой прохожих.
***
Сурин было неуютно в шумном кафе, куда её пригласил Сехун, чтобы отпраздновать свою победу. Ладно бы, если они были здесь вдвоём, но кроме более-менее знакомой Солы, присутствовали ещё пять человек, которых девушка и вовсе видела впервые. Все они громко смеялись, обсуждая заплыв, жадно делили пиццу, едва не облили друг друга колой и совершенно игнорировали косые взгляды остальных посетителей.
Там, в здании спортивного центра, сидя отдельно от шумной толпы, Сурин искренне переживала за Сехуна, разрезающего воду уверенными движениями. Его тело, блестящее от воды, с перекатывающимися под кожей мускулами, невольно приковывало взгляды сидящих неподалёку девчонок, а Ли в это время оценивала его скорость, искренне переживая, когда О совершал хотя бы малейшую ошибку.
Впрочем, показав второй результат, Сехун прошёл в следующий этап соревнований, и его одноклассники из новой школы огласили зал громкими воплями и аплодисментами.
Когда О переоделся и показался в холле, то первым делом выцепил жавшуюся у стены Сурин и познакомил со своими друзьями. Трое парней и две девчонки представились, но растерявшаяся Ли даже не запомнила их имён.
И вот сейчас они все собрались в пиццерии. И Сурин, вместо того чтобы поговорить с Сехуном по душам, была вынуждена выслушивать пошлые шутки его дружков и хихиканья незнакомых девчонок.
Заботливая Сола успела умыкнуть у друзей кусок пиццы и положить его перед Ли, а затем вновь повисла на плече невозмутимого Сехуна, с энтузиазмом рассказывающего очередную историю.
И Сурин решительно не понимала происходящего. Такого О она определённо не знала. В их школе парень был другим — необщительным и замкнутым. Да, у него были приятели, но девушка ни разу не видела, чтобы он столь искренне веселился рядом с ними. Чтобы так же громко смеялся, запрокинув голову и вытирая выступившие на глазах слёзы.
Это был не её Сехун. Не тот, которого она знала. Этот О был незнакомым и абсолютно чужим. Привычной осталась только оболочка, да и та была украшена до необычайности яркой улыбкой и чарующим блеском глаз, смотревших на кого угодно, кроме Сурин, застывшей на самом краю стола.
— Ты чего не ешь? — привязался к Ли сидящий рядом парень. — Можно я тогда съем?
Девушка кивнула, позволив забрать нетронутую пиццу со своей тарелки.
— А почему шапку не снимаешь? Тут ведь жарко, — не унимался парень, имени которого Сурин не запомнила.
— Я болею, — ответила она, ещё сильнее натянув шапку.
— Чем? — собеседник даже жевать перестал и вытер крошки с губ.
— Простудилась.
— А-а-а.
Дождавшись, когда Ли отвернётся к окну и расслабится, парень подмигнул своим дружкам и прежде, чем Сехун успел вмешаться, сдёрнул шапку с девчонки.
Компания, явно не ожидающая увидеть лысую макушку, изумлённо замолчала, как и сидящие за соседними столиками люди. Взглянув на их брезгливые изумлённые лица, Сурин торопливо выдернула шапку из рук парня и поспешно натянула обратно.
Толком не попрощавшись, она схватила брошенную на спинку стула куртку и выскочила на улицу, одеваясь уже на ходу. Ли трясло, по щекам бежали слёзы обиды, и она громко вскрикнула, когда её резко схватили и заставили обернуться.
Увидев перед собой растрёпанного Сехуна, выбежавшего следом в одной тонкой водолазке, девушка поджала губы и отвернулась.
— Прости их! Они не знали!
— Это ты прости меня. Я всё испортила, — замотала головой Сурин. — Наверное, нам не стоило встречаться. Сегодня я увидела главное и теперь могу быть спокойна.
— Что ты увидела? — недоумённо замер Сехун, по-прежнему не выпуская чужой ладони.
— Сейчас ты счастливее, чем был тогда. Эти люди сделали тебя счастливым, а не я.
О тряхнул головой и нахмурился, и тогда Сурин силой расцепила его пальцы и невесомо коснулась плеча.
— Возвращайся в кафе, а то простынешь. И обещай победить!
Сделав шаг назад, девушка продолжала неотрывно смотреть на неподвижного Сехуна, тёмные волосы которого нещадно трепал ветер. Сурин отдалялась, а он всё продолжал стоять в центре бурлящей толпы — растерянный и изумлённый. Чёрные тени прохожих закрывали его, прятали знакомый силуэт за собственными спинами, и последнее, что увидела Ли прежде, чем Сехун окончательно скрылся из виду, это как Сола выбежала из кафе и накинула пальто на его плечи.
========== Глава 37 ==========
О том, что Сурин не ходит в школу, Чанёль узнал спустя три дня. Быстро сориентировавшись, Пак сухо ответил позвонившему ему учителю, что девочка простудилась и активно лечится. Удовлетворившись ответом, преподаватель пожелал Ли скорейшего выздоровления и торопливо попрощался, даже не представляя, какая буря разразилась в душе мужчины после этого звонка.
Чанёлю хотелось срочно уехать из офиса, найти прячущуюся дома Сурин и вновь отхлестать — за непослушание, отвратительное поведение, за все испорченные нервы и новые седые волосы на голове.
Но после пары выкуренных сигарет мужчина немного успокоился и постарался мыслить трезво. Ясно было одно — решать и эту ситуацию конфликтом не вариант. Им с племянницей нужно было поговорить. Не как возможные любовники, и даже не как родственники. Как друзья. И Пак очень надеялся, что ему это удастся.
Джунха, прекрасно видевшая в каком состоянии находился Чанёль, не рисковала вытаскивать его на откровенный разговор. И даже Ифань после злосчастной вечеринки не поднимал тему непростых взаимоотношений между родственниками. И, положа руку на сердце, Чанёль был благодарен за это невмешательство в свою личную жизнь. Он был уверен, что сам во всём разберётся, пусть на это и понадобится уйма времени.
— Будешь ужинать? — привычно улыбнулась Джунха, стоило им переступить порог дома.
— Да, но чуть позже, — снимая пальто, ответил Пак. — Хочу поговорить с Сурин.
— Ты уверен? — насторожилась женщина, не спеша сменять новые сапоги на мягкие тапочки.
— Абсолютно.
Поднимаясь по лестнице, Чанёль в сотый раз подумал о том, что не ошибся с выбором спутницы. Джунха, если быть объективным, идеальна — красива и умна, неконфликтна, заботлива. Она обладала удивительным даром понимания и никогда не лезла к Чанёлю в те моменты, когда он был не настроен на диалог или взвинчен.
Джунха была похожа на тихую гладь живописного озера. Но что-то подсказывало Паку, что внутри неё, под толщей спокойствия и безмятежности, бушевали такие смерчи и воронки, о которых ему только предстояло узнать.
Постучав в комнату племянницы и не дождавшись ответа, мужчина мягко нажал на ручку, удивившись, что дверь оказалась не заперта. Увидев лежащую на кровати Сурин с книгой в руках, Чанёль облегчённо вздохнул и переступил порог, почти неслышно щёлкнув замком.