Пожав плечами, Скиталец повернулся в сторону Волчьей Пасти и зашагал туда. Буран немного успокоился и идти стало немного легче. Юноша было обрадовался, пока внезапно он не оказался в центре огромной тени. Так как до темноты ещё было много часов, разум сразу определил происходящее под нестандартное событие.
Руки уже среагировали. Одна сняла лук, а вторая полезла за стрелой. Мгновение, и он натянул тетиву, резко поднимая голову наверх, чтобы встретить потенциальную угрозу.
Длинное тело под десяток метров. Широкие крылья, что своими взмахами сносили к дороге копны снега. Синяя чешуя и два огромных зелёных глаза. Широкая пасть и череда острых зубов. Тишина. Только слабые толчки от взмахов. Рука Сета задрожала, пока его собственные глаза расширялись, чуть не сравнявшись по размеру с теми, что присутствовали у монстра над ним. Существо заметило человека, но не спешило ничего делать.
Заметив общую реакцию и напряжение, чудовище резко заревело, сотрясая окружающие горы. Буран вновь усилился, а по склону направились несколько лавин, угрожая человеку полным погребением под своими слоями. Забыв про желание выстрелить, Скиталец начал бежать вперёд, чтобы оказаться за пределами зон действия волн снега. В голове было слишком пусто, ибо все инстинкты сосредоточились на выживании.
В самую последнюю секунду ему удалось проскочить, перекатившись через плечо вперёд. Позади дороги более не стало. Скорее всего, двигаться по ней станет возможно лишь через несколько недель, если не месяцев, пока солнце и температура не завершат свои дела. Сердце Сета громко стучало. Глубокий вдох и выдох. Закрытые глаза. Он успокоил себя и вернул концентрацию. Контроль над телом.
— Ну… Это было близко, — прошептали его губы, пока юноша открыл глаза обратно.
Сталкиваясь взглядом с огромной мордой дракона перед ним.
Так вошёл в свой пик сто пятидесятый день путешествий Сета с момента обретения Судьбы.
Карта Сета
* «Том 1» и «Том 2» добавлены для удобства читателей, и на карте Сета они, конечно же, отсутствуют.
Глава 2
«Дракон Воздуха»
Трудно ожидать скорости от массивного существа размером с ближайшую скалу. Но лишь нечеловеческая реакция Сета позволила ему избежать перекусывания пополам. Громко щёлкнувшая челюсть была настолько близко к нему, что юношу обдало дыханием дракона. Холод. Его одежда не стала препятствием, как и кожа. Кровь застывала, не давая ему пошевелиться. Пока у него оставались силы, Скиталец укусил себя за язык, болью пробуждая организм к действию.
Ему не требовалось знать, чтобы чётко определить происхождение монстра. Это был самый настоящий представитель самых жутких созданий этого мира. Драконы, в чьей власти было небо над их головами. Даже самые сильные мастера были лишь игрушкой в их глазах. Игрушкой, которую потом можно и пожрать. Сет не знал, насколько это соответствует истине, но теперь мог понять, что же так удивило мёртвых путников.
— Мне надо спрятаться от него. Найти пещеру, спуск, укрытие, — диктовал разум.
Проблема заключалась в его собственном теле, что не желало быстро двигаться. За те секунды, что происходила работа мыслей, дракон вновь открыл пасть и приготовился к теперь уже точно удачной попытке перекусить человеком. Почему он решил это делать? Как дракон оказался посреди давно проверенной дороги? Сет пока дать ответа не мог, беспомощно наблюдая приближающуюся челюсть.
Щелчок.
— Кха… Кха…
Широко открытые карие глаза. Напряжённые до предела мышцы и мгновенно обращающийся в льдинки пот. Сет смотрел, как его собственный меч, с таким трудом добытый за большое число монет, прямо сейчас гнётся под влиянием клыка существа, что пытался его перекусить. Это было очень медленно. Либо сейчас концентрация юноши дошла до такой степени, что для него нормальное время стало слишком неспешным.
Он не знал.
Ждать закономерного разлома в лезвии не хотелось, поэтому Сет принял единственно верное решение из всех. Набравшись мужества, человек сменил угол и воткнул лезвие в язык рокочущей твари, оставляя в его пасти не только фонтан крови, но и собственную руку. Не первый раз Скитальцу пришлось терять конечность. Сражение с древним воином привело его к философскому пониманию, что лучше потерять в очередной раз руку или ногу, чем всё тело целиком.