− Два отреза пледаса четыре и восемь мер, это шесть монет и восемь метров бельевого шёлка – четыре монеты, итого тридцать четыре монеты – произвела подсчеты Ри.
Ты хорошо считаешь, − в глазах госпожи Лоу промелькнуло, что-то непонятное, − я дам тебе нитки и крючки бесплатно, если ты проверишь мне все счета за этот год, − она выжидающе посмотрела на наглую девчонку.
− Хорошо.
После того как была выбрана, отмерена и отрезана вся необходимая ткань, подобраны нитки и крючки, Ри упаковала все это в прихваченный мешок и прошла с госпожой Лоу в контору.
До позднего вечера она разносила счета в специальный журнал и проверяла итоги, найдя несколько приписок от поставщиков. Госпожа Лоу смилостивилась и даже угостила Ри чаем, сказав напоследок, что на оставшиеся деньги она может потратить на обувь и сумку для вещей.
Ри поблагодарила за все, особенно за совет про сумку и побежала к себе в комнату прятать сокровища.
После ужина девушки втроем встретились в комнате Карин. На Луизе было очень скромное поношенное платье из пледаса. Она рассказала, что в академии девушкам раз в полгода за счет казны шьют два платья и раз в год один костюм для занятий, о белье никто не беспокоится, его же под платьем невидно. Ри вздохнула, если о белье не беспокоятся то, что же с обувью. И оказалась права, сестер спасало то, что каждые полгода Карин брала пять монет, на них они покупали белье и обувь.
Бытовая магия Карин слаба, но она прекрасный организатор и очень трудолюбива, поэтому леди Белиссия терпела ее, а Луизе бытовая магия не давалась вообще, даже заклинание очищения одежды от грязи, иногда очень необходимое в ее работе.
Ри поставила Луизу посреди комнаты и принялась улучшать платье, в результате получилось новое платье из пледаса глубокого зеленого цвета, с небольшим белым кружевным воротником и такими же манжетами.
Луиза была очень довольна, расцеловала Ри и хотела уже преступить к разговору, как Ри сказала:
− Странно, я чувствую себя так, как будто и не тратила магию, Карин доставай то платье, которое оставила для сестры.
В платье с чужого плеча Луиза смотрелась нелепо и как то жалко, но в результате получилось идеально сидящее темно синее платье с бледно-голубым шёлковым узором в виде резных листьев и маленьких птичек как на приготовленной сестрой пелерине.
− У нас осталось еще пять мотков шёлка, чтобы обновить тебе платья, сможешь, завтра перед обедом, прийти сюда в одном из них, − Ри немного устало улыбнулась и присела на стул, любуясь своей работой.
− Знаете, я все время выбирала ткань черного или серого цвета, считая, что чудовищу и так сойдет, − Луиза пристально рассматривала себя в небольшое зеркало.
− Мне кажется зря, − Карин погладила сестру по плечу и помогла переодеться.
− Тебе идет и синий и зеленый, а еще есть моток фиолетового шелка и красивый стальной, как глаза у ми Немета, - почему-то Ри в этот момент вспомнились глаза парня, привозившего удивительную говорящую книгу.
− Кстати, Ри, − при последних словах Луиза оживилась, − скажи, пожалуйста, ми Немет виновен?
− Нет, что ты, − девушка всплеснула руками, − если бы он был виновен, я бы вас отговаривала ехать и уж наверняка не наряжала, а утащила бы в оружейную.
− А в оружейную зачем? − хором спросили сестры, переглянулись и рассмеялись.
Ри тоже улыбнулась:
− Выбрали бы вам кинжалы, а я бы вас поучила их метать.
− Ты умеешь? – удивилась Карин. Младшая сестра лишь покачала головой.
− Да, я тренируюсь раз в неделю, в выходной. Не скажу, что делаю большие успехи, но это лучше чем ничего.
Ри умолчала, что от родителей ей в дорогу достался камень с теневым учителем, и как только ей исполнилось четырнадцать лет, она его активировала. С тех пор носила всегда на длинном шнурке, на теле. Особенностью этих камней было, то, что при жизни некоторые военные заключали договор и получали камень, в который во время их смерти переселялась душа. При жизни они получали большое вознаграждение за договор, но и предлагали его мастерам клинка или кинжального боя. У Ри был камень мастера кинжального боя, уже два года она занималась с ним три раза в неделю, но тень был не доволен успехами, а чаще заниматься было опасно, можно было привлечь внимание. Не стоит и говорить, что теневые учителя были только у питающих родов и очень богатых аристократов.