– А зачем? Когда закончит, отчитается. Ты, небось, ему баблосы за это отвалишь, вот он и старается.
– О, господи! – вздыхает Даренка. – Ты меня забодал! Забодал!!! Я один раз – при тебе, кстати, – поговорила с Корольком и вот сегодня позвонила. И больше ничего. Нужен мне этот Королек!
– Вот именно, – подхватывает Колян, – на фиг он тебе?! Старый пень.
– Ну, не совсем уж и старый, – усмехается Даренка, чтобы поддразнить Коляна. – Он еще очень даже ничего. Его бы только хорошенько в ванночке искупать и приодеть…
– Ты, что ли, его купать собираешься?! – еле сдерживаясь, цедит Колян.
– А почему бы и нет? – хохочет Даренка. Потом – мягко, примиряюще: – Ладно, хватит ругаться, пошли есть. Лично я зверски проголодалась. Возьму пиццу с ветчиной, картошечку фри… А еще что?.. А еще побалую себя кофе американо!.. Хороша жизнь!.. Пошли.
– Не любишь ты меня, Даренка, – оттаивая, бубнит Колян.
– Ну и что, – кокетничает Даренка. – А ты заслужи.
Берет Коляна под руку, и они отправляются в ближайшую пиццерию.
Колян покорно шагает рядом с Даренкой. Он знает, что легко поддается чужому влиянию. Страшно подумать, он мог бы стать уголовником, отсидеть с Толяном в тюрьме! Его даже передергивает от ужаса. Ну почему он такой? Почему им управляют все, кому не лень?!
Как хорошо, что в его жизни появилась Даренка! Здорово ему повезло! Правильная девчонка, гораздо умнее его, она не даст ему свернуть в сторону. В своих непритязательных мечтах Колян видит ее своей женой, уверенной и надежной. Ей он готов подчиняться во всем!
Но какое-то необъяснимое чувство, почти прозрение, подсказывает ему, что эта мечта рушится, рассыпается в пыль. Даренка неуловимо и неумолимо отдаляется от него, и он не в силах ничего изменить!
Королек
Возвращаюсь к Финику около девяти часов вечера. В квартирке никого. Привычно валюсь на диван и застываю, лежа на спине.
Через час в прихожей раздаются голоса, хихиканье, возня, и в гостиную вваливаются Финик и Рыжая. Оба возбужденные.
– Не, – говорит Финик, – больше я в синематограф ни ногой. Представь, сидят одни пацанята, хрустят чертовым попкорном, лобызаются и тискаются с таким смаком – не слышно, что происходит на экране… Кстати, о фильме. Редкое дерьмо! Какие-то космические пришельцы, мохнорылые монстры… Развлечение для прыщавых сопляков. Во всем зале я оказался единственным солидным мужчиной. Эти придурки глазели на меня с любопытством, как на старика Мафусаила, и наверняка ждали, что я прямо на сеансе отдам концы. А еще…
– Чья бы корова мычала! – радостно обрывает его Рыжая. – А кто так и норовил меня облапить и ущипнуть? Я из-за тебя полкартины не видала.
– Наглые обвинения! – взвивается Финик. – Причем, заметьте, ничем не подкрепленные!..
Мне забавно и горько наблюдать этих двоих. Точно вижу их из далекой дали. С каждым днем мне все безразличнее обыденщина, земные проблемы, и убийство Верки расследую скорее по привычке, чем из интереса.
Акулыч сдержал слово. Позвонил и сообщил адрес родителей паренька по имени Марик. Его полное имя действительно Марат.
День спустя разговариваю с человеком, от которого надеюсь услышать кое-что любопытное.
Для этой встречи выбираю кафе под названием «Король». Здесь я когда-то беседовал с пухлой Пироженкой, причастной к гибели Алеши Лужинина. Насколько мне известно, девушка до сих пор на свободе.
Тень Пироженки сопровождает меня, когда поднимаюсь на эскалаторе на третий этаж, когда выбираю еду и присаживаюсь за тот же самый столик, за которым общался с этой полнотелой фифой, а она отпластывала ложечкой ломтики пирожного с томным видом кустодиевской купчихи. И так же, как и тогда, ненавязчиво, расслабляющее плещется музычка.
Какая она, женщина, у которой когда-то служила Верка?
А вот какая: выше среднего роста, худощавая, загорелая (что выглядит странно, когда вокруг бледные лица последних дней октября). Волосы цвета вороного крыла. Плоский низкий лоб, прямой нос, небольшие черные острые глаза. Властный рот в бесцветной помаде. На вид – лет сорок.
Одета просто: белая водолазка, светло-серые брюки, кремовой окраски кожаный пиджачок. Но ощущается сразу: эта женщина – из какого-то иного, параллельного мира. Из гламурного общества новых аристократов, к жизни которых (чаще всего выдуманной, нереальной) обыватель прикасается, сидя у телевизора и потребляя очередной сериал.
Охранника при ней нет.
Твердо, уверенно постукивая высокими каблуками остроносых сапожек, подходит к столику, усаживается напротив меня, повесив сумочку на спинку стула.