Глухой хруст вонзившегося в грудь Бергрена лезвия прозвучал музыкой в его ушах.
Бергрен, схватившись одной рукой за нож, с удивленным выражением лица сделал нетвердый шаг к двери.
Чои, собрав остатки сил, полз к шлюзу.
Бергрен взглянул на торчащую из его груди рукоятку ножа, потом на Чои, его глаза помутнели, и он упал на спину, так и не переступив порога шлюза. Герметическая дверь закрылась с лязгом, который гулко разнесся по коридорам.
— Нет! — крикнул Чои.
Звук его голоса потерялся в горячем, влажном воздухе коридора. Он остался один там, где никто не рискнул бы остаться один. За спиной он уже слышал приближающийся сухой шелест.
Не думай. Не думай о боли. Действуй.
Он оттолкнул тело Бергрена в сторону и, дотянувшись до кнопки двери, несколько раз сильно нажал на нее.
Никакого движения. Дверь закрылась, и она не откроется снова, это ясно.
Чои приподнялся на руках и, подогнув под себя здоровую ногу, встал. Он снова и снова нажимал на кнопку, но дверь не шелохнулась. Он попытался пробить ее кулаками, но она даже не прогнулась. Это тупик.
Чои с трудом наклонился и, чуть не упав, выдернул нож из груди Бергрена и вытер его о рубашку врага.
— По крайней мере я прихватил тебя с собой, — сказал он.
Он стоял, прислонившись к двери шлюза.
— Бун, видишь, я не сдаюсь без боя. Ты можешь мной гордиться.
Чои вытащил нож из второго ботинка и встал лицом к темноте.
Из коридора слышался хруст и шорох, зловоние усилилось.
Чои крикнул во мрак:
— Ну давай подходи, суки!
Повторять ему не пришлось.
Профессор кивнул и, оторвав взгляд от экранов, повернулся к Ларсону.
— Жаль твоего заместителя, но я уже говорил, что он недостаточно осмотрителен и слишком мягок. Пошлите людей за его телом, я его использую.
Ларсон кивнул, все еще глядя на труп Бергрена.
— Кроме того, — продолжил Клейст. — Теперь можно ожидать неприятностей от сержанта Грина.
Ларсон заставил себя посмотреть в глаза профессору.
— Только если он догадается, в чем дело.
— Конечно догадается, — ответил профессор, — А если не догадается, намекните ему. Ясно?
Ларсон молча кивнул и снова посмотрел на труп Бергрена. Чужой убил отчаянно сопротивлявшегося Чои, сломав его пополам, словно сухую палку. На экране мелькнуло и исчезло окровавленное лицо Чои: жук утащил его из поля зрения камеры, в глубь муравейника.
— Как поживают наш пилот и ее любовник?
— Последний раз, когда я смотрел, она спала, — ответил Ларсон. — Я приказал своим людям вести круглосуточное наблюдение. Хэнк на дежурстве. Они собираются поужинать вместе, когда он освободится.
Профессор развернулся к экранам и застыл в раздумье. Все летали плана были на месте. Через тридцать часов станет известно, удался ли его последний эксперимент. Столько раз он, казалось, был уже у цели, но его надежды не оправдывались. Теперь у него было предчувствие, что на этот раз его ждет успех, и это выяснится уже через тридцать часов.
— Кажется, у меня осталось не так уж много времени, — задумчиво проговорил профессор. — А где наш друг мистер Крей?
Ларсон склонился над столом и, нажав несколько клавиш, указал на центральный экран.
— В своей комнате, сидит себе на кровати. За последние два часа он, кажется, ни разу не пошевелился.
Странный парень.
Профессор пристально смотрел на крепкую фигуру Крея. Он совсем не похож на одного из лучших шпионов, хотя кто знает, как должен выглядеть шпион? Пожалуй, стоит немного поиграть с ним, подбросить ему наживку и посмотреть, на что он годится.
— Пусть Грейс отведет гостя в лаборатории. Я, пожалуй, устрою ему экскурсию.
Профессор встал и снял с вешалки белый халат. Он уже надел его и собирался уходить, когда раздался тихий мелодичный звонок. Ларсон ткнул одну из клавиш на столе, прослушал сообщение и повернулся к профессору.
— Это о капитане Палмер — она проснулась и идет в кафе.
Профессор кивнул:
— Не могу понять, что именно меня раздражает в этой женщине, но она мне не нравится. Я чувствую исходящую от нее опасность.
— Я за ней присмотрю, — сказал Ларсон.
— Ну, в этом я нисколько не сомневаюсь.
Как только дверь за Клейстом закрылась, Ларсон плюхнулся в большое мягкое кресло профессора. Быстрыми нажатиями клавиш он убрал изображение трупа Бергрена с центральных экранов.
Затем, используя сразу три экрана, он с трех сторон наблюдал за Джойстик Палмер, которая шла в центральное кафе.
Ему нравилось наблюдать за ней.