— Хорошо. — Рипли хлопнула ладонью об стол. — Нам нужно серьезно обсудить, как мы сможем уничтожить это существо.
— Я не собираюсь охотиться за ним! Это безумие, бред!
Ламберт снова поднялась и забегала по кают-компании.
Нужно было действовать, и действовать решительно и быстро. С каждой секундой огромный корабль, несший в своем чреве смерть, приближался к Земле. О последствиях этого Рипли было страшно подумать. Поэтому она злилась на всех и вся и еле сдерживала себя. Драгоценное время шло, а все только трепали друг другу нервы. Конечно, смерть Далласа всех выбила из колеи. Кроме того, корабль остался без командира. Но в конце концов, надо же хоть немного отдавать себе отчет в происходящем — и действовать! Рипли не выдержала:
— Заткнитесь все! — Она так не кричала никогда в жизни. Перестаньте скулить! Затрахали, мать вашу!
Ламберт, как испуганный ребенок, спряталась в кресле и теперь лишь утирала платком глаза и нос, судорожно всхлипывая и глубоко затягиваясь сигаретой.
— Что ты предлагаешь? — спросил Паркер.
Невероятно! Всегда расхлябанный веселый негр сейчас был на редкость собран и серьезен. Судя по его тону, он собирался действовать и был готов на все. Пожалуй, это был единственный человек в команде, которому можно доверять. И Рипли стала говорить только для него:
— Я знаю только одно: эта тварь использует тепловые лучи. Тоннель, по которому шел Даллас, звуконепроницаем; услышать его шаги с нижнего яруса, а тем более через два-три, — невозможно. Тварь явно чувствовала его тепло, излучаемое телом, или, скорее всего, тепло, излучаемое огнеметом.
— И что мы в этом случае должны предпринять?
— Мы должны поднять температуру на корабле до температуры тела, чтобы слиться с тепловым фоном. Я считаю, что это повысит нашу безопасность. После этого мы должны по двое обойти весь корабль. Облазить все, что только возможно, найти это существо и уничтожить его. Или, если не удастся уничтожить, — выбросить в космос.
— Боже мой! Это же варварство! Ни в коем случае нельзя уничтожать его! — быстро заговорил Эш, до этого все время сидевший на столе за спиной Рипли. — У этого существа уникальный…
— Заткнись! — огрызнулась она. — Мы должны были сделать это уже давно! И вообще, все это уже давно проблемы безопасности, а не науки!
Эш встал, повернулся к ней и заговорил, четко произнося слова:
— На повышение температуры у нас уйдет три часа. Не меньше. И еще неизвестно, как эта тварь отреагирует на повышение температуры.
— Да, но если мы будем продолжать следовать твоим советам и нянчиться с этим монстром, то последствия будут куда более серьезными, чем головная боль у Чужого. Его самочувствие меня не интересует. Даже наоборот. Меня интересует, как я могу ухудшить его настолько, чтобы… Паркер, сколько у вас есть сегментов без постоянного факела запала?
— Пара-тройка действующих наберется. Но не больше.
— А что еще есть?
— А почти ничего. Ресурс практически исчерпан. Мы же грузовоз, а не истребитель. Ну, есть еще четыре бочки с напалмом на дальнем складе на правой стороне.
— Негусто. — Рипли задумалась. — Тогда бери Эша и…
— Нет, — перебил ее Паркер. — Я возьму Ламберт. Нужно равномерно распределить силы. Два мужика и две бабы — это нечестно. Пошли, крошка! — он поманил ее толстым черным пальцем. — Там работы-то — кот наплакал.
Ламберт затушила сигарету прямо об угол стола и подошла к нему. Толстяк обнял ее за талию и повел к выходу, напевая себе под нос что-то о красавице Мэри.
— Через четверть часа начнет теплеть. Попотеем, — бросил он через плечо и исчез в коридоре.
Эш проводил их взглядом, и ехидная улыбка, пробежав по лицу, исчезла, оставив каменную маску. Рипли по-прежнему сидела к нему спиной и, начав говорить, даже не повернулась, даже не пошевелилась, уверенная в своем авторитете и своей правоте:
— Эш, у тебя есть какие-нибудь предложения?
— Нет. Я до сих пор раздумываю.
— Что? Что ты делаешь? Раздумываешь?! О чем же, позволь узнать!
— Я обдумываю твои предложения.
— Наверное, уже хватит. Уже не время думать. Уже время действовать. Понимаешь?
— Нам необходимо сначала все тщательно выяснить, и на основании полученных данных принимать решения. Иначе можно наломать дров. А твои бурные эмоции в этом деле вряд ли помогут.
— Хватит мне дерьмо на уши вешать! Мы слишком многих потеряли. И не без твоего участия! А ведь этих потерь можно было избежать. Я не могу больше тебе доверять.
— Но ты ведь тоже при всем при этом присутствовала! Что же, по-твоему, я должен был делать?
— Я знаю, что ты СЕЙЧАС должен делать. Ты должен сейчас помогать мне, а свои исследования засунуть себе в задницу!
— Извини, но этого я не могу сделать при всем твоем желании.
— Послушай! Сейчас я командую «Ностромой», и ты должен выполнять мои приказы. Так вот, это — приказ. Все исследования отложить и объект исследований уничтожить как потенциально опасный для экипажа корабля и населения Земли.
— В таком случае, капитан, — в голосе Эша отчетливо звучали насмешливые иронические нотки, — у меня есть пара-тройка вопросов.
— У меня есть ответы на любые твои вопросы! Но сейчас не время для дискуссий.
— Есть! — Эш вытянулся, козырнул и вышел из кают-компании.
Рипли тяжело вздохнула и закрыла глаза. Неистовство и гнев сменились усталостью, которая бомбой разорвалась в теле. Голова пухла от роившихся в ней мыслей, обрывков разговоров. Комбинации и варианты уничтожения твари сменялись как слайды в проекторе. Но одни были неосуществимы, другие… А-а-а! Все металось в сознании, искало себе места, но из всего этого клокочущего океана никак не возникало ничего путного, стоящего.
45
Анабиозные комплексы сократили бесполезное пребывание в бездонных просторах Вселенной до минимума. А с внедрением искусственных псевдобиологических систем (ИПБС) широкого профиля было значительно сокращено время бодрствования экипажа за счет увеличения производительности труда и уплотнения графика. Таким образом, была достигнута предельная экономия человеческих ресурсов.
Искусственные псевдобиологические системы, применявшиеся на кораблях всех классов и видов, а также на некоторых земных работах, были венцом научных разработок Компании. Они значительно упростили жизнь людей и облегчили их пребывание в космосе, особенно в длительных полетах.
ИПБС подразделялись на три группы, отличающиеся друг от друга назначением, интеллектуальными и физическими возможностями.
Первая состояла из систем специального обращения и включала в себя стационарные модульные компьютерные сети, облегчающие безотказную работу всех механизмов и систем корабля. Они облегчили процесс работы человека-оператора, и ранее ненадежная система «человек-машина» перестала давать сбои и стала исключительно стабильной, но вместе с тем гибкой системой. Интеллектуальные способности ее позволяли принимать различные, порой крайне неординарные решения и выходить из самых сложных ситуаций с наилучшими результатами для экипажа и корабля. Система обладала кристаллической и биологической памятью.
Вторая группа состояла из системы, не имеющей интеллектуального блока и работающей в режиме жесткой программы, записанной прямо в молекулярную структуру системы управления. Такие системы были узко профилированы и использовались на тяжелых монотонных физических работах, а также в агрессивных средах и там, где была опасность для здоровья и жизни членов экипажа. Они не нуждались в специализированных хранилищах, могли долгое время сохраняться практически в любой среде. Для этого система вводилась в режим частичного анабиоза ключевым словом, воздействующим прямо на центральный процессор.
Третья группа была очень малочисленна. Это были чрезвычайно дорогие системы с ограниченными интеллектуальными способностями, которые тем не менее в три-двенадцать раз превышали способности среднего человека. Их использовали в лабораториях и секретных подразделениях Компании и создавали только по специальным заказам для выполнения определенного задания.
Системы класса «ГИПЕРГАММ — 12-82» имели полное внешнее сходство с человеком. Компания использовала эти системы для сверхсекретных исследований, объектом которых чаще всего были люди: их реакции, поведение. Данные об этих исследованиях не подлежали рассекречиванию даже по прошествии очень большого срока.