Вот она, небольшая площадь. На ней почти нет обломков, которыми усеяны улицы. Она маленькая, аккуратная, чистенькая, как только что вымытое блюдечко. Это финиш.
Яркая вспышка слепит глаза, превращаясь в радужные круги, но я даже не зажмуриваюсь. Это то, что нужно. Посредине этой асфальтированной лужайки возник летательный аппарат непривычной формы.
— Это за нами. Пойдемте. — Оборачиваюсь и вижу, что нас всего пятеро. — Где…
Но на это уже нет времени. Открылся люк, опускаются сходни — светящаяся желтая лестница. Я командую:
— Вперед! Быстрее!
Но в их глазах страх.
— Неужели вы хотите остаться здесь?
Я прыгаю на первую ступеньку, и она несет меня вверх. Это эскалатор! За мной — еще двое. Слава Богу, хоть эти!..
Вот мы уже на борту. Люк мягко захлопывается. Все. Теперь точно все. Мы успели. Мы спасены…
… Рипли открыла глаза. Хорошо. Спокойно. Этот сон всегда вселял в нее уверенность в том, что рано или поздно все закончится хорошо. Это все снилось ей уже на протяжении нескольких лет, и всегда после пробуждения ее охватывало чувство безмятежного покоя.
Паркер сидел у закрытого люка прямо на полу и клевал носом. Полуприкрытые веки на его глазах вздрагивали. В руках он сжимал огнемет. Рипли бесшумно соскочила с кушетки, подошла к нему и тронула за плечо. Он дернулся и открыл глаза.
— Ты проснулась? — негр расплылся в ослепительной улыбке. Как спалось?
— Спасибо. Хорошо. Почему только так жарко?
— Забыла? Ты же сама приказала перенастроить тепловой режим. Паркер поднялся с пола и начал разминать затекшие ноги.
— Ах, да! Теперь эта тварь не должна нас чувствовать.
— Что будем делать? Прошло шесть часов. Время летит быстро!
— А этого, — Рипли сделала загадочное лицо, обводя каюту рукой, — ну, в общем, ЕГО — не было?
Последние слова она произнесла шепотом. Паркер сделал страшную морду и также шепотом ответил ей:
— Нет. Все тихо.
Ламберт спала на соседнем топчане, положив под голову скомканное шерстяное одеяло. Мышцы на ее лице изредка подрагивали, глазные яблоки под закрытыми веками дергались.
— Ей тоже что-то снится. — Рипли отвела взгляд.
— Вы обе хороши, подруги. Разбудить ее?
— Не надо. Может, сам поспишь хоть часа три, а я посторожу? Я уже в норме.
Рипли потянулась к огнемету, но Паркер отстранил ее руку.
— Спасибо. Я не устал. Мне удалось одним глазом вздремнуть. Мне хватит. Так ее будить?
— Нет. Не надо. Пусть еще поспит.
— А что мы будем делать? Так и сидеть на страже?
— Нет. Мы займемся Эшем.
Рипли подошла к встроенному в переборку шкафу и вынула из него сумку с инструментами. Паркер перебросил огнемет из руки в руку и открыл люк.
— Ладно. Пойдем разбираться с этим дерьмовым роботом.
50
Тонкие гибкие пальцы Рипли ловко скручивали оборванные провода и присоединяли их к туловищу. Пара трубок вошли в горло Эша, подавая воздух к речевому аппарату. Паркер нервничал и расхаживал по кают-компании взад и вперед, барабаня пальцами по корпусу огнемета.
— Нужно узнать, какое задание он выполнял и чье!
Рипли подпаяла еще пару проводов к контактам на шее, подняла голову и установила ее на столе с лежавшим уже там телом.
— Сейчас все узнаем, еще пара…
— Рип, слушай, а это не опасно? Все же эта чертова кукла была на редкость агрессивна!
— Не волнуйся, я не буду реанимировать ее двигательные центры. Он сможет только разговаривать с нами. Помолчи минутку.
Она что-то сосредоточенно прилаживала, паяла — и вот наконец ее рука легла на клавишу выключателя питания.
— Ну, все готово. С Богом!
Тело вздрогнуло, судорожно сжались кисти рук. Рипли отошла в сторону и спросила:
— Эш, ты слышишь меня?
Веки робота вздрогнули, и глаза открылись. Нижняя челюсть дернулась, и изо рта с хрипом вылилась струйка зеленоватого вещества, освобождая глотку. Взгляд стал осмысленным, пробежал по каюте и остановился на Рипли.
— Я ничего не смогу сказать тебе, — его голос звучал непривычно, в нем откуда-то появился надтреснутый металлический тембр.
— Какое у тебя было специальное задание?
— Я думаю, что вам не удастся точно выяснить это.
— Что ты должен был сделать?
— У меня был приказ.
— Какой приказ? От кого?
— У меня был приказ посадить этот корабль на LB — 426 — и я сделал это.
— А кто отдал приказ?
— Я не помню. Информация об этом не поступает из моей памяти. Черный ящик вы не откроете. Все, что там есть, просто самоликвидируется. Так что вам лучше даже не пытаться.
— Да и не надо! И так все ясно! — взревел Паркер. — Это все проклятая Компания! Наши жизни их не интересуют!
— Кто отдал приказ?! — настаивала Рипли.
— Я повторяю: я не помню.
— Хорошо. Это сейчас уже не так важно. — Она подумала и задала новый вопрос: — Мы сможем уничтожить этого инопланетянина каким-либо способом?
— Нет, — спокойно ответил Эш, — вы ничего не сможете с ним сделать. Это биологический шедевр.
— Нам надо сжечь его, — не унимался Паркер, — и эту железяку, и эту тварь! Это наш единственный шанс уцелеть в сложившейся ситуации!
— Нет, — улыбнулась голова Эша.
— Что? — Рипли наклонилась над останками. — Ты знаешь как?
— Наверное, знаю. Но эта информация ни для меня, ни, тем более, для вас недоступна.
— Он еще издевается! — толстяк замахнулся прикладом огнемета.
Но Рипли повисла на его руке и оттолкнула к стене.
— Не кипятись! Еще повоюешь!
Эш спокойно продолжал рассказывать:
— Это прекрасный, совершеннейший организм. Вы все равно погибнете, и я считаю, что мне можно немного рассказать о нем.
— Откуда такая уверенность?
— Я — машина. И я вычислил вероятность вашего спасения. Ее практически не существует. Корабль в любом случае достигнет Солнечной системы. Изменить курс вы не сможете. Я заблокировал компьютер.
51
Небо было сплошь покрыто муаровыми разводами облаков, быстро бегущих по нему и меняющих форму. Багровое солнце лениво сползало в ущелье, цепляясь своими краями за острые макушки скал, одетых снегом. Издали они походили на диковинные подсвечники с гигантскими оплывшими свечами. Воск лавин оплывал на величественные отроги гор, сползая витиеватыми змейками по ущельям в долину, где под дневным зноем плавился, превращаясь в прозрачные ручейки живой влаги, узкими лентами льющейся в обрамленный крупной галькой и сиреневым песком бассейн прозрачного озера. Мелкие барашки вздымались на его золотой глади от легкого дуновения ветра, прорывавшегося через проплешины густого малахитового леса. Трава и кустарник подкрадывались к воде, словно охотились за этим маленьким водяным чудом.
Рухнул кряжистый тис, поднимая бурлящие волны. Его темный ствол медленно поплыл по золотой глади. Торчащие из воды толстые суковатые ветки с мясистыми розовыми листьями и белыми шарами цветов походили на нежные, но сильные руки русалок. Корни грозными змеями выползли из зияющей раны в земле и застыли огромным запутанным шаром.
Плети кустов с пурпурными цветами на сиреневых веточках разошлись, и на искрящийся песок грациозно вышли два единорога. Их ослепительно белая шерсть лоснилась в лучах угасающего светила, приобретая розовый оттенок. Их серебристые гривы плескались на ветру и мерцали бриллиантовыми переливами. Удивительные животные шли рядом, плечом к плечу. Казалось, они были увлечены своей беззвучной беседой. Возле кромки воды они остановились и стали принюхиваться, раздувая ноздри, фыркая и прядя ушами. Как они прекрасны и совершенны! Удивительные творения, созданные чьей-то волей. Сколько же, интересно, их здесь? Единороги опускают головы и пьют янтарную влагу мягкими бархатными губами.